Волчья метка

– Полезного, или вообще? – парень едва заметно приподнял уголки губ, будто вспомнил что-то хорошее.

– Ты скажи, а я решу, полезное это или нет.

– Ну… – парень закусил губу, – то же, что и все. Могу убираться у тебя, почту разбирать, принимать звонки… Хотя вряд ли тебе что-то такое нужно. Ещё я играю на барабанах… Но вряд ли от этого может быть толк.

– Я не спрашивал, как ты можешь отработать жильё, – сказал Шейн мягко, чуть сильнее сжимая пальцы Питера. – Я просто спросил, что ты умеешь. Значит, ты музыкант?

Питер усмехнулся.

– Вроде того. Я играл в группе, недолго… Когда ушёл из дома.

– А почему ушёл? Не разрешали играть?

Питер встрепенулся всем телом, будто собирался взлететь, и упал обратно на стул, пойманный пальцами Шейна.

– Пусти… – выдохнул он, отворачиваясь.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Пусти… – повторил Питер с каким-то отчаяньем, и Питер убрал руку. – Ты не знаешь меня.

– Я хочу узнать.

– Зачем?

Шейн промолчал. Встал и, взяв со стола тарелку, переставил её в раковину, стараясь уйти от неприятной темы. Это была просто работа, но вряд ли Питер хотел услышать такой ответ. Впрочем, это была ни хрена не работа. Это перестало быть работой в тот миг, когда ему, альфе, ударил в нос запах мяты. Но если не работа, тогда что это? Первобытные инстинкты? Одиночество? Поиски кого-то, хотя бы капельку похожего на него, но не стремившегося немедленно его убить? Шейн не хотел думать, что Зверь внутри него настолько силён. В такие моменты он вообще предпочитал не думать, поэтому он машинально включил воду, обтёр тарелку с обеих сторон и поставил в сушилку.

– Я за раскладушкой, – сказал он, не оборачиваясь, и вышел.

Вернувшись, Шейн принялся молча стелить постель, а когда дело уже было сделано, его почему-то кольнула совесть. Его собственная кровать была немногим удобнее, и всё же подходила для больного куда лучше.

Впрочем, сказать об этом Питеру он не успел, потому что раздался телефонный звонок. Шейн чертыхнулся, вспомнив, что так и не доложился Джонсу после «допроса», и потянулся за трубкой.

– Да, – сказал он и услышал в ответ чужой, незнакомый голос.

– Он у тебя?

Шейн облизнул губы. О ком речь, он понял сразу, но ответ выбрать сходу не смог. Врать было как-то подло. Сказать правду – означало подставить Питера.

– Можешь не говорить, – неприятный смешок, – знаю, что у тебя. Сержант Шейн Джеткинс. Я видел, как вы вошли.

Повинуясь наитию, Шейн подошёл к окну и чуть отодвинул занавеску. Разглядеть что-то в темноте удалось не сразу. Знакомые машины внизу, знакомый рисунок деревьев. Огонёк сигареты под стволом старого ясеня. Шейн мысленно выругался, осознав, что из-за хитрости с тампонами проморгал слежку.

– Ты можешь отдать его. Или я убью тебя и заберу его сам. Что выбираешь, сержант?

На сей раз ответ был прост.

– Попробуй, – бросил Шейн и нажал отбой.

Обернулся к Питеру, прижавшемуся к кухонному столу и замершему так. На лице парня был ясно написан страх.

– По работе, – Шейн усмехнулся. – Знаешь, ложись в комнате. Хорошо?

Питер медленно кивнул. Отпускать его не хотелось – даже за дверь. И всё же Шейн отчётливо понимал, что это слабость, которую нужно преодолеть раз и навсегда.

– Я дам постель, застелешь сам?

Ещё один кивок. Разобравшись с наволочками и простынями, они разошлись по кроватям. Шейн спал беспокойно – как пёс на страже. Уже глубокой ночью он в очередной раз проснулся, заслышав тихий скулёж. Шейн замер, прислушиваясь, и вскоре понял, что звук ему не мерещится. Он встал и, не одеваясь, пробрался в комнату. Питер тут же замолк, то ли учуяв запах, то ли расслышав шаги. Он лежал, свернувшись калачиком и повернувшись спиной к двери, но именно это его выдало – плечи «спящего» сотрясали беззвучные рыдания. Шейн осторожно опустился на тахту рядом с ним и прижался грудью к горячей спине.

– Всё будет хорошо, – прошептал он, пробираясь к животу Питера и крепко стискивая его.

Питер какое-то время лежал молча, пытаясь изобразить сон, но потом сдался.

– Он звонил? – спросил Питер тихо.

– Не знаю, – ответил Шейн честно.

Питер снова замолк.

– Если я расскажу… Всё расскажу… – продолжил он, наконец. – Ты меня защитишь?

– Да, – твёрдо сказал Шейн. Он уже знал, что защитит в любом случае. Что бы это ни было: работа, инстинкты или искренняя забота. Другой альфа ждал его там, во дворе. Вызов был брошен.

ГЛАВА 3. Запах мокрой шерсти

Шейн открыл глаза. На кухне стрекотало кипящее масло. Тампон вывалился из носа и валялся на подушке рядом с ладонью.

– Блядь… – сказал сержант тихо, но с чувством.

Надо было что-то решать. Тампоны себя не оправдывали. С заткнутым носом рядом с другим альфой Шейн становился почти слепым. Сержант осторожно втянул воздух. В ноздри ударил запах жареных помидоров. Он почти забивал тонкие нотки мяты и ванили.

Шейн встал и, до пояса завернувшись в одеяло, вышел в коридор. Питер стоял у плиты. Футболки на нём не было, а широкие штаны сползли и висели на косточках.

Питер, поначалу тихонько мурлыкавший себе под нос, теперь будто бы спиной ощутил взгляд оборотня. Лопатки его сошлись вместе и замерли, выдавая напряжение.