Волчья натура. Зверь в каждом из нас

— Или у волков, — добавил Шелухин. — Второе, кстати, вероятнее.

— И до сих пор жив? — насупившись, усомнился кто-то из иркутской группы. — Маловероятно.

— Погодите, — в разговор снова вклинилась Эфа. — Если я правильно помню, Шериф — ньюфаундленд?

— Да, — подтвердил Чеботарев. — Невысокий такой.

— Какой-то ньюфаундленд принимал участие в захвате здания правительства. А потом его видели рядом с моей ашгабатской квартирой на Восточном бульваре.

— Это-то тебе откуда известно? — в очередной раз удивился Чеботарев.

Эфа замялась:

— Да так… Перед самым обменом предоставилась возможность кое-что подслушать…

«Молодец, девочка, — думал генерал Золотых, по-прежнему неотрывно глядя на дочь. — Я так боялся, что этот плен тебя сломает… если ты сумеешь там выжить. Ты сумела. И сумела не сломаться при этом. Молодец, Танюша…»

— Тебе что-либо известно о дальнейших планах Варги и волков? Ты вообще видела волков? — Аналитики решительно брали быка за рога. Им нужна была информация, а не догадки.

— Волков — да, видела. Похоже, они принимали активное участие в перевороте, причем на самых ответственных участках. Например, при аресте президента и, как я уже упоминала, в захвате здания правительства. По моим оценкам, волки были наиболее четко действующей силой. И при этом они умудрились выполнить все возложенные на них задачи не то что без единой жертвы, а, кажется, вообще без единого выстрела. Хотя стрельба все же случилась: пограничники затеяли перестрелку на пункте дальней связи с местной охраной. Но и пограничники, и охрана в ход пустили исключительно иглометы, так что отделались только парализованными, но не погибшими.

— То есть, — уточнил глава аналитиков, очень похожий на генерала Золотых седовласый мужчина-лайка, — налицо очередные изменения в поведении волков?

— Получается, да, — подтвердила Эфа. — Похоже, они склонились к желанию обходиться вовсе без жертв.

— Кстати, — заметил Золотых, обращаясь в основном к главе аналитиков, — было бы интересно услышать — почему?

— Мы постараемся построить соответствующую модель, — пообещал аналитик.

Золотых хмыкнул:

— Стараться не нужно. Нужно строить.

Аналитик-лайка вздохнул в седые усы:

— Построим, Семеныч. Непременно построим. Дай только всю информацию собрать…

— Собирай, собирай, — позволил Золотых.

И вдруг обратился к дочери:

— Таня! Тебя могут подменить ненадолго?

— Да, папа.

— Тогда пойдем. Есть пара вопросов…

— Олаф, — велела Эфа одному из своих. — Давай теперь ты.

И встала.

Ее даже не проводили взглядами — на это просто не оставалось времени. Теперь все внимали крупному парню-аморфу, которого Эфа назвала Олафом.

Махолеты стремительно неслись над песками, будоража горячий воздух. Они были похожи на безмолвных хищных стрекоз, затеявших в ночи грандиозную охоту, но на самом деле они лишь спешили вырваться из условного дипломатического коридора. Чтобы генерал Золотых мог беспрепятственно и вполне законно отдать приказ о начале операции по окружению и захвату туркменской столицы.

Едва махолет сел и майор Шольц с Грабовским выпрыгнули на песок, рядом по обыкновению неслышно возник Генрих. Он казался невозмутимым; ничто в выражении его лица не могло свидетельствовать о нетерпении или спешке.

— Поздравляю, босс, — коротко приветствовал Генрих. — С освобождением, коллега.

Грабовски сдержанно кивнул. С Генрихом Штраубе он был незнаком, хотя и наслышан об этом разведчике после известных событий в Алзамае и окрестностях.

— Пойдем, — прервал Генриха Шольц. — Мы еще и поговорить толком не успели…

«Конечно, — понял Генрих. — Слишком много чужих ушей в сибирском махолете…»

Сотрудничество сотрудничеством, но у разведок каждой страны, пусть даже объединенных альянсом, есть глубоко интимные дела.

Спустя десять минут Шольц и его люди устроили экстренное совещание европейской оперативной группы. Естественно, сначала выслушали рассказ Грабовского об ашгабатском мятеже и его же первоначальный анализ.

Выводы получались странные.

Очень странные. Майор Шольц даже счел их решительно невозможными. Если верить всему, что сообщил Грабовски, переворот в Ашгабате подготовила и спровоцировала Россия.

Будь у Шольца и его людей больше времени — возможно, и удалось бы тщательно проанализировать ситуацию. Но времени не осталось.

Генерал Золотых отдал команду начать десантную операцию.

По всей северной туркменской границе пришли в движение сибирские и российские пограничные части. Сотни селектоидов взвились в воздух. Сотни экипажей-внедорожников вторглись на территорию Туркменистана…

Интервенция началась — незадолго перед рассветом. И, естественно, первые выстрелы не заставили себя долго ждать.