Волчья натура. Зверь в каждом из нас

— Папка Ахтам, — с готовностью подсказал щен.

— А дома папка твой?

— Не, — замотал головой малыш. — На почте.

— На почте… — повторил Генрих. — И давно он на почте?

— Давно! — безапелляционно заявил щен.

— А хоть мамка дома есть?

— Мамка дома, — подтвердил Кейл и пронзительно провизжал: — Мамка-а-а! Тут к папе дядя плишел!

Генрих поморщился — ему не очень хотелось афишировать свой визит. Даже невидимым соседям.

Тихо стукнула дверь где-то в глубине двора, потом отворилась калитка. На Генриха взглянула худощавая женщина лет сорока.

— Добрый день, — поздоровался Генрих, машинально приподняв панаму. — Я ищу господина Ахтамали Бахва. Вы, должно быть, его супруга?

Женщина кивнула. Потом с непонятным унынием в голосе сообщила:

— Ушел. Сказал, скоро придет.

Генрих украдкой взглянул на лохматенького отпрыска — тот, совершенно не проявляя интереса к беседе взрослых, снова возился у воды.

— Скажите… Ваш муж звонил вчера в Москву?

— Куда-то звонил, — пожала плечами женщина. — Я не знаю.

— А записку он находил какую-нибудь?

— Не он. Я.

— А где она?

Женщина удивленно поглядела на Генриха.

— Записка? В доме, на столе.

— Вы не могли бы показать ее мне?

Несколько секунд женщина колебалась; потом подалась назад и затворила калитку. Генрих принялся ждать. Недолго, к счастью, спустя минуту калитка снова отворилась, и женщина опасливо подала ему клочок писчего пластика. Клочок когда-то явно был свернут в трубочку, а потом разглажен. Текст полностью соответствовал записи, которую Генрих прослушал утром. Ничего нового.

— А! — рядом неожиданно проявился щен; Генрих едва не вздрогнул. А в следующий миг рассердился на себя: утратил бдительность.

— Бумазка из подводной лодки! — сообщил щен жизнерадостно.

«Подводная лодка в пустынях Туркмении… — с отчаянием подумал Генрих. — Сколько же я до истины докапываться буду?»

Впрочем, все оказалось не так уж и сложно. Щен охотно продемонстрировал «подводную лодку» — оранжевую капсулу из дешевого столового набора, не то перечницу, не то солонку. В общем, эдакий полый цилиндрик. Скорее всего пацан нашел его в арыке несколько дней назад. Записку в конечном итоге притащил в дом, где она некоторое время провалялась незамеченной, а с цилиндриком скорее всего вволю наигрался. Собственно, это было все. Почувствовав, что здесь больше ничего путного выудить не удастся, Генрих испросил разрешения оставить записку у себя, попрощался с женщиной, тут же канувшей в дворовую тень, потрепал по загривку щена и снова обратился в памяти к плану Багира.

До почты он шел минут десять; у местных вызывал лишь вежливое любопытство. Ничем похожим на шпиономанию в Багире и не пахло. Впрочем, этому можно было только порадоваться.

У самого входа на почту Генрих столкнулся с тем, кого искал. Не требовались навыки физиономиста, чтобы признать в этом седеющем великане человека с показанной Чеботаревым фотографии.

— День добрый, уважаемый! — Генрих вторично за сегодня приподнял панаму в приветствии. — Уж не вы ли будете Ахтамали Бахва?

— Я… — протянул Кавказ, настороженно разглядывая Генриха. Генрих беззаботно улыбался. — А что?

— Вы звонили вчера вечером кое-куда, — пояснил Генрих. — Я оттуда. У меня есть несколько вопросов.

— А-а! — обрадовался Ахтамали. — Вы честные люди, господа, рад это сообщить! Почта только открылась, стрельба какая-то с самого утра, а я счет проверил — как есть, две тысячи российских, хоть вашими бери, хоть по курсу в манатах…

Генрих как раз хотел попросить, чтобы воодушевленный нехитрым стукаческим призом абориген не так шумел, но тут шум накатил из-за перекрестка. Легковой экипаж породы «Кама» неторопливо разворачивался перед универмагом; из дверей универмага с воплями выскочил некто эрделеобразный в яркой спортивной паре — шорты и футболка с верблюдами. Похоже, «Каму» у него в данный момент угоняли. Мелькнув перед почтой, экипаж помчался по шоссе; следом, отставая все больше и больше, во весь опор несся пострадавший хозяин и неистово вопил: «Полиция! Полиция!» На него таращились мигом повылазившие из каждой щели аборигены, причем практически во всех взглядах естественное сочувствие зевак мешалось со злорадством селян, не имеющих такой роскоши, как собственный легковой экипаж.

— Ну, ты посмотри! — всплеснул руками Ахтамали. — Среди бела дня! Во дают!

А Генрих стоял и думал: показалось ему или нет?

Показалось? Или нет?

В угнанной «Каме» сидели двое, причем за пестиками вроде бы нюф. В какой-то несусветной шляпе, надвинутой на самые глаза.

Нет, скорее всего показалось. Слишком уж невероятное это было бы совпадение.

Впрочем, номер угнанной «Камы» Генрих на всякий случай запомнил, да и с разнесчастным хозяином решил переговорить. Но — чуть позже. А пока стоит окончательно разобраться с Кавказом.

И Генрих решительно взялся за него. Не позволяя блуждать словесами в стороне от интересующей темы и одновременно не выпуская из поля зрения незадачливого биомобилиста в паре с нарисованными верблюдами.