Волчья натура. Зверь в каждом из нас

— Ё-моё! Еле прошел в контору! Корочки шесть раз показывать пришлось и два папиллятора проходить.

— Спохватились, — буркнул Чеботарев угрюмо. — Кой дурень теперь сюда полезет? Впрочем, чего еще ожидать… Как у тебя, Саша?

Золотых вмешался:

— По полной доложись… Тут коллеги.

Больных кивнул:

— Есть, господин полковник…

Золотых поморщился, но смолчал.

— Я прослеживал вероятные пути проникновения Шарадниковых в Алзамай. Поскольку у них самих это выяснить не удалось и, подозреваю, уже не удастся, шансы на успех были весьма невысокими. Но, — Больных горделиво выпрямился, — тем не менее…

Он помахал в воздухе несколькими бумажками.

— Это корешки ральсодорожных билетов; рейс… — Больных заглянул в билеты, — сто десять-бис, Ашгабат — Караганды — Краснояр…

— Ашгабат? — не выдержал Лутченко. — Черт побери!

— А что такое? — насторожился Больных.

— Продолжай, Саша, — командным голосом велел Чеботарев. — После.

Больных вновь набрал в грудь воздуха и, теперь уже шаря взглядом по лицам слушателей, возобновил рассказ:

— …Ашгабат — Караганды — Красноярск — Хабаровск, так называемый «Азиатский экспресс». Шарадниковы сели на него в Ашгабате, вышли в Красноярске примерно за сутки до момента, когда в базе гостиницы «Привокзальная» была подправлена дата их заселения. Но это еще не все. — Больных покачал перед носом указательным пальцем и выудил из тощенькой пачки бумажек еще одну.

— А это билет на имя Давора Мрмича, более известного нашему ведомству под псевдонимом «Испанец». Тому самому, которого убили в тупике за вокзалами. Билет на тот же экспресс, которым приехали Шарадниковы. В тот же вагон. И даже в одно и то же купе. Только в Красноярске эта троица разделилась и до Алзамая добиралась уже порознь. Шарадниковы — парой, Испанец — самостоятельно.

— И сел Испанец, конечно же, в Ашгабате? — скорее уточнил, чем спросил Чеботарев.

— Разумеется, Степа. Разумеется, в Ашгабате.

Золотых с сомнением покачал головой:

— Испанец в одной команде с этими олухами? Поверить не могу.

— Но убрали-то их, по сути дела, скопом, а это что-то да значит, — задумчиво протянул Коршунович и хлопнул себя по коленям: — Черт! Ваша система регистрации ральсодорожных билетов позволяет раскапывать многие вещи!

— А это потому, Вениамин Палыч, — с неким намеком на благодушие в голосе пояснил полковник Золотых, — что в Сибири регистрацию билетов не считают посягательством на свободу передвижений. Больных, продолжай!

Тот выудил из пачки очередную бумагу.

— Я взял на себя смелость и изрядно покопался в банках ральсодорожной службы и таможни. Вот это список отслеженных пассажиров, транзитом или директом прибывших из Ашгабата в Алзамай в интересующий нас период. Всеми видами транспорта. Семьдесят шесть человек. Конечно, это не все. Думаю, процентов шестьдесят — семьдесят от реального числа. Из них в городе по-прежнему находятся четырнадцать; пятьдесят девять убыли. Трое мертвы.

— Группа из Иркутска прибыла уже? — Золотых привычно взглянул вправо, но ординарца на положенном месте не оказалось. Золотых чертыхнулся.

— Прибыла, — ответил Чеботарев, сделав вид, что ничего не заметил. — Мне кадровик сказал.

— Надо их подключать, — буркнул Золотых. — Вот пусть они этим списком и займутся… И еще: скажи кадровику, чтоб вместо Олежки прислали кого-нибудь толкового!

Чеботарев немедленно взялся за мобильник; полковник вопросительно поглядел на Больных:

— Все у тебя?

— Так точно, господин полковник. На сегодня — все.

— Молодец! Полезно поработал. Подключайся к своей группе.

Тот сдержанно кивнул и уселся за стол с краешку, поближе к Чеботареву.

— Кстати, — озабоченно сказал Коршунович. — А охрану в доме Эрлихмана усилили? А, Семеныч?

Золотых фыркнул:

— Обижаешь! Сегодня охрану даже в буфет загнали. А пост в доме Эрлихмана даже не удвоили, а утроили. Во избежание, как говорится.

— Все равно маловато, — проворчал Коршунович. — Утроили — это сколько? Вместо трех там теперь девять балбесов? Они хоть вооружены?

— Вооружены, Вениамин Палыч, что за вопрос! Табельными иглометами.

— Иглометами, — не унимался разведчик-россиянин. — А стрелять они хоть умеют? Или, как ваш грозный вахтер, в кобуре бутерброды таскают?

— Стрелять-то они умеют, — вздохнул Золотых. — Но, боюсь, это единственное, что они умеют…

Он поднял взгляд на Чеботарева и, увидев, что тот уже успел поговорить и мобильник спрятал, сказал:

— Степа! А в самом деле, пошли-ка туда пару своих ребят. Чего стоят алзамайские, мы уже видели. Сегодня.

Чеботарев кивнул и выразительно посмотрел на Больных. Тот вскочил.

— И Оскара Бардтинова возьми, — добавил он уже в спину.

— Есть.

В двери Больных столкнулся с рассыльным, который принес еще влажные оттиски с фотороботом лысого наглеца, убившего братьев Шарадниковых. Некоторое время оттиски ходили по рукам.

— Ладно, — вздохнул Золотых минуты через три. — Давайте-ка, братья-славяне, еще разок проработаем все с самого начала. И поглядим, кому произошедшее было выгодно, а кому нет. Поехали…