Волчья река

К этому моменту я уже подъезжаю к тиру и выхожу из машины. Некоторое время молчу, прислонившись к шершавым бетонным блокам, из которых сложена стена здания. Стоянка у тира набита битком, но снаружи никого нет, кроме меня и лягушек, квакающих где-то в лесочке.

– Да, знаю, – отвечаю. – Я тебя слышу. Но прямо сейчас она в беде. И я не могу просто… уйти.

– Гвен Проктор умеет выживать.

– Думаешь, я не умею?

– Думаю, когда-то умел, до тех пор, пока не расслабился… – Майк несколько секунд колеблется, потом вздыхает: – Послушай, я дал твой номер кое-кому. Прими звонок, ладно? Это важно.

– Во что ты меня втягиваешь?

– Ни во что такое, с чем ты не мог бы справиться, – говорит он. – Береги себя, Сэм. Мне пока что не наплевать на это. Хотя я так и не знаю почему.

– Это мило, но я все еще намерен обвинить тебя в подделке денег. Сколько за это дают – двадцать лет в федеральной тюрьме?

– Это грубо с твоей стороны.

Люстиг кладет трубку. Я заменяю его прежний номер в списке контактов на новый и стою на том же месте еще несколько минут. Он прав. Ситуация такова, что нам с Гвен, возможно, придется расстаться. Появление Миранды – признак наступления дурных времен. И мне нужно как следует обдумать, что это может означать. Но не сейчас. Чем дольше я сумею избегать этой конкретной проблемы, тем лучше.

Захожу в тир и спрашиваю у Хавьера, не видел ли он кого-нибудь подозрительного. И от того, что он не видел, мне не становится лучше. Слишком много мишеней намалевано у нас на спинах, и я ничего не могу с этим поделать. Тир сейчас забит до отказа, нет ни одной свободной стрелковой кабинки, поэтому я просто слоняюсь снаружи. Мне нравится Хавьер. Он – отставной морпех, все еще достаточно молодой, и в нем есть основательность, которая заставляет людей прислушиваться к тому, что он говорит – каким бы тихим голосом он ни говорил. Хавьер может разрядить напряженную обстановку в тире, просто войдя в помещение; какие бы ссоры ни возникали между людьми, при его появлении они обычно затихают. Если бы, когда Бельден начал бузить, я позвал бы Хавьера, а не полез бы разбираться сам, дело, вероятно, ограничилось бы одним пристальным взглядом, а не побоями.

– Ты хочешь, чтобы я посматривал за чужаками, – говорит Хавьер, когда я уже собираюсь уезжать. По ту сторону бетонной стены раздается размеренная, приглушенная стрельба, похожая на удары молота, но мы не обращаем на это особого внимания. В тире следует беспокоиться тогда, когда стрельба прекращается, поскольку это означает, что все отвлеклись на нечто из ряда вон выходящее – или что кто-то пострадал. – Поверь, я так и сделаю. Как дети?

– Хорошо, – говорю я ему. Знаю: он по-прежнему чувствует себя виноватым за то, что Коннор и Ланни сумели выбраться из его хижины и влипнуть в неприятности – и это после того, как Гвен вверила их его попечению. – У них всё в порядке. И они скучают по тебе, жалеют, что ты не заходишь в гости.

Хавьер кивает, но на его лице читается выражение, близкое к нежеланию.

– Она не винит тебя, – говорю я ему. – Ничуть. Ты делал все возможное, чтобы уберечь их.

– Да, но этого оказалось недостаточно, верно? – отвечает он. – Я знаю, что она меня не винит. И от этого только хуже. – Смотрит на меня, потом отводит взгляд.

– Ну а я бросил их, – напоминаю я ему. – Как ты думаешь, каково мне от этого? Ты был с ними, оберегал их. А я – нет.

– Они любят тебя. Ты заставил их поверить в то, что у них снова может быть папа. Не отвергай этого, это важно.

Это действительно важно. И вдобавок чертовски страшно. Я не хочу причинять им боль, ни за что на свете, но прямо сейчас… прямо сейчас я не вижу, как избежать этого.

Я не ожидал, что звонок, о котором говорил Майк, поступит так скоро, – но он раздается в эту самую минуту. Отхожу в сторону, чтобы ответить. Еще один незнакомый номер, но на сей раз из Флориды. Похоже, из Майами. Я принимаю звонок и говорю:

– Сэм Кейд слушает.

– Мистер Кейд, – произносит спокойный женский голос на другом конце линии, – пожалуйста, оставайтесь на связи, мистер Уинстон Фрост хочет поговорить с вами.

Это имя мне незнакомо, но все вместе звучит так, как будто это какая-то важная шишка. Следует примерно полминуты тишины, потом в трубке раздается щелчок, и голос с лондонским вест-эндским акцентом говорит:

– Алло, мистер Кейд, очень рад беседовать с вами. Спасибо за то, что приняли мой звонок.

– Конечно, – отвечаю я. – Чем обязан?

– Видите ли, дело в том, что недавно я имел удовольствие встретиться с мистером Люстигом, и он узнал, что мне нужен пилот для нашего корпоративного самолета. Он решил, что вас может заинтересовать эта возможность. Однако я понимаю, что вы некоторое время не имели возможности заниматься этой профессией, так что…

«Летать». Я чувствую, как ускоряется мой пульс. Это непроизвольная реакция, я не хочу реагировать так. Но до этого момента даже не осознавал, как сильно мне не хватает полетов.