Волчий закон, или Возвращение Андрея Круза

— У всех вас одно и то же. Важно, нужно. Никому вы не нужны, кроме меня. Ты гуляй пока, парень. Я подойду, когда время придет. А подарок оставлю — чтоб не забыл.

Махнула желтыми пальцами — и в Крузовой груди родился мелкий острый зверек, зашевелился, заскреб лапками. Круз завыл — и проснулся. Выполз из кровати, трясущейся рукой нацедил стакан воды. Выпил. А потом просидел до утреннего звона, глядя в черный квадрат окна.

Утром прибежала нянюшка, зареванная, и не смогла выговорить. Посланец, ожидавший в гостиной, тоже смог не сразу. Вертел шапку в руках, переминался. Всхлипнул даже, но выдал:

— Андрей Петрович, Правого вашего, который Последыш, — нету. Убили его подземные. Совсем убили.

— Утрись, — велел Круз. — И рассказывай толком.

Тот рассказал. Круз выслушал. Затем спросил:

— Они повода не давали?

— Да нет же, за девками поехали, как обычно. Тише воды, ниже травы. Только теперь всех подряд закупали, и снулых, и толковых. А тут подземные ни с того ни с сего. Жалко-то Правого, Андрей Петрович, жалко, такой кореш был…

— Жалко, — подтвердил Круз.

В полдень на совете — своем, малом совете мастеровых, врачей и командиров — Круз объявил:

— Я хочу убить этот город. Я хочу, чтобы в нем не осталось ни единой твари, способной выстрелить, укусить либо ударить. Я хочу, чтобы там произошло болото и во всех норах и туннелях жили только головастики. Я слушаю вас.

Первым подал голос Семен — нерешительно, на правах бедного родственника.

— Зачем, Андрей Петрович? Люди ведь…

— Одну занозу мы выдернули. А это не заноза — гнилой свищ. Жизни тех, кто там обитает, — противны и непонятны. Они никогда не станут нашими. Они отравляют землю, под которой живут.

— Затопить, Андрей Петрович. Там водохранилища уцелели. Взорвать плотины. А сперва расчистить вход и туда русло подвести, — предложил, блестя очками, бывший лейтенант Саша.

— Холмы, однако, — заметил оружейник Ринат. — Пару станций затопим, и толку? Под Сыктывкаром есть склад вакуумной дряни всякой, в позапрошлом году мои ребята откопали. Как раз для туннелей. Сверлим, кладем, рвем.

— Холера, оспа, сибирская язва, — сообщил Карп, дородный зять Зинки-Кирзы, подвизавшийся по лекарской части. — Штаммы тифа тоже есть.

— Еще пару снарядов по двадцать килотонн, — добавил Ринат. — Правда, может и не взорваться — нет спецов по атомному делу.

— Толку с зарядов-то, — проворчал Семен. — Их, крыс туннельных, и рвали уже, и травили — а они знай себе плодятся.

— Неправильно травили! — отрезал Ринат. — У нас получится.

Препирались полчаса. Затем Круз всех распустил. В зале задержался лишь бывший лейтенант Саша. Помялся немного, поправил очочки — толстенькие, нелепые, из медной проволоки крученные. Вздохнул тяжело. Наконец решился.

— Андрей Петрович, мы понимаем, какое вам горе. Но это дело, с Москвой… огромный ведь город. Уже и бомбили его, и взрывали, и воевали — а подземные все там. Не сможем мы никак. Да и торговля с ними нам не нужна уже. Пусть гниют — все равно ведь наружу не выберутся.

— Как видишь, выбрались, — ответил Круз. — И трупы забрали. Они их съедят, понимаешь, Саша? Они съедят моего Последыша. Но ты прав: грубая сила не поможет. Они убьют себя сами.

— Но как? — усомнился Саша осторожно.

— Глупостью и жадностью. Это у людей в обычае.

На переговоры Круз отправился сам. От подземных тоже вышли, как видно, самые старшие — череда гнуснейшего вида старцев. Заскорузлые, криворукие, с гниющими язвами, беззубые, бельмастые. С желтыми слюнями на щетине. И с глазами будто пистолетные дула. Старший из них — избранный, наверное, не по возрасту, а из-за особенной вони, вышибающей слезы и выворачивающей, — хихикал, поглядывал угодливо, называл Круза «Великим начальником», а себя — «непотребным Макарушкой». Круз немедленно предположил, что Макарушка этот и учинил ночную атаку, чтоб спровоцировать, привлечь чужаков себе на помощь. Впрочем, он или не он — теперь не важно. Даже и лучше — тем старательнее примется угождать и тем проще исполнить задуманное.

— Так это сыночек ваш был, ах, сыночек, жалость-то какая! — юлил Макарушка, пованивая. — Так вы отплатить за него хотите, и правильно, правильно. И мы хотим — враги они нам, лютые враги, людоедики-трупожорки, противные, гадкие.

— Сыночек, — подтвердил Круз.

— А вы, может, солдатиков нам, а? Оно и проще, и сами с вашими штучками управитесь?

— Мои под землей не воюют. Не умеют и боятся.

— Ой плохо, плохо! — завыл Макарушка радостно. — А как же мы с вашими железками-то управимся, темные мы, испортим и сами потравимся.

— Мы вас научим и покажем. И защиту дадим. Она простая. Повязка пропитанная, и все. Но если не знать — не сумеешь. И под землей у вас вряд ли пропитку найдешь. А обычный противогаз не действует. К тому же, если вы все правильно сделаете, в вашу сторону газ не пойдет.

— А если пойдет, да, а если? Макарушка переживает, ох, переживает.

— Мы покажем. Мы приготовили для вас — пойдемте посмотрим.