Волчок

– Ты попадаешь за кулисы в какой-то маленький театр. И видишь фиолетовый занавес, за ним – задник, где вышиты звезды, луна, солнце, дальше – зеленая травяная кулиса, потом декорация, на которой изображен оазис в пустыне, потом ярко-красная кулиса, и еще много всего. А потом ты понимаешь, что это все настоящее, а никакие не тряпки.

– А тебе я желаю простую ширму белую посреди леса. А за ней фонарики. И пусть из-за ширмы маленькие детишки со звонкими голосами показывают тебе палочками и веточками сотворение мира.

Кто тут что сказал, по-моему, ясно. Варваре Ярутич хватает одной минуты, чтобы полностью переписать свой портрет – в любую сторону. И вот на одной такой волшебной пуговке держится тяжелая шуба нашей любви.

Мимикрия третья. Концерт в лесу

1

Всего одной минуты, пока я шел от такси к воротам ее дома в Вяхирях… Даже меньше минуты: за несколько шагов, за пару мгновений я понял, что в мире, где живет Варвара Ярутич, аналогии из моего мира отменяются. Ее несравненность означала не то, что она побеждает в любом сравнении-состязании, а то, что все сопоставления бесполезны и не нужны.

Итак, я вышел из такси и шагал по дороге. Слева лежало выстеленное снегом поле, поднимающееся там, за моей спиной, поближе к начинающему темнеть зимнему небу. Справа от дороги сгрудились ели, заслонявшие от взгляда высокие дачные ограды. А по дороге навстречу мне шла Варвара в своей черной шубе, в стрелецких сапогах, в платке, издали похожем на остывающий, синим подернутый пышущий уголь. Платок не обнимал, а как-то пышно драпировал ее голову. Варвара ступала по снегу и помахивала плеточкой красной кожи, словно вот-вот должны подвести коня в узорчатом чепраке под седлом, в богатой сбруе, и Варвара отправится на охоту то ли со мной, то ли на меня. Шла она размашисто, как обычно, и, еще не разглядев ее как следует, я подумал, что Варвара улыбается.