Волчонок и его друзья. Книга вторая. Новые друзья и новые враги

А когда их соседка пожаловалась на наглых иммигрантов, превративших улицы их города в клоаку, по которой вечером опасно ходить, мама спокойно ответила, что нужно просто потерпеть, со временем все наладится и приезжие вольются в их цивилизацию. «Они тоже люди и хотят жить в нашей стране, почему мы должны им это запрещать?»

Мама была, наверное, права, но Велмин вспомнил пожилого мужчину, вечно сидящего на скамейке возле их дома. Тот был хромым калекой и всегда тяжело передвигался, опираясь на палку. Мама с ним никогда не здоровалась, вот и Велмин поступал так же.

Причиной такого отношения были разговоры старика, который часто повторял, что эту страну подняли на ноги их предки, и они же сделали ее сильной и богатой.

«Он стар и выжил из ума», - говорила мама. «А сколько крови пролили наши предки, обирая и эксплуатируя народы Карфики и Биндии? Вот откуда это богатство. И мне стыдно за моих предков. А он предлагает гордиться нашим позором. К счастью, мы изменились, и общечеловеческие ценности для нас важнее всего. А старик, если бы не был калекой, заслуживает отправки в тюрьму. От его слов до ужасных лозунгов потенциальных погромщиков из «Национальной силы» всего один шаг».

А старик, похоже, спас ему вчера жизнь. Когда Велмин с соседями бросился бежать под защиту храма, из-за угла выскочили баребы с палками в руках. Они были совсем рядом, но старик каким-то чудом смог встать со скамейки и ударить своей палкой бареба, бежавшего впереди. Пока те расправлялись со стариком, Велмин и соседи сумели оторваться от преследователей.

Но это было вчера, а сегодня, когда толпа стала подтаскивать к месту их убежища различные деревянные предметы, Велмин вместе с двумя знакомыми парнишками решил вырваться из почти окруженного храма. Улучив момент, когда с тыльной стороны никого не оказалось, они спустились из верхнего окошка и бросились бежать.

На их несчастье, побег заметили, и в погоню бросилась группа подростков. В отличие от Велмина, бежавшие вместе с ним Карташ и Барвин были толстяками. Впрочем, больше половины мальчишек из его группы были толстыми и довольно неуклюжими. Да еще и мода на обувь с массивной подошвой и загнутыми носками ботинок не способствовала быстроте бега.

Первым сдался Барвин, обрадованно заметивший среди преследователей своих приятелей-баребов. Только те не считали Барвина приятелем и мгновенно расправились с ним. А потом баребы догнали и Карташа. По раздавшимся сзади крикам, Велмин понял, что в живых он остался один. Страх придал ему ускорение, и Велмину удалось оторваться от преследовавших его убийц.

Вот так он и оказался в разгромленном цеху. Спасся. Только надолго ли? Оставаться здесь нельзя – рано или поздно (скорее рано) кто-нибудь сюда сунется, желая разжиться тем, что еще оставалось неразграбленным. Тем же столом, к примеру. Да мало ли что могут надумать желающие поживиться! Да и есть надо что-нибудь, желудок давно уже свело от голода. Поэтому отсюда нужно уходить. Только куда? Сейчас везде творится то же самое. Останется ли в живых вообще кто-то из коренных жителей? Хотя в Ибере многие местные сумели выжить, а ведь пару лет назад пришлые устроили там такую же резню, какая шла сейчас здесь.

Главное теперь – переждать несколько дней, потом все успокоится. Пришлые ведь не глупцы, должны понять, что кто-то должен работать. Печь хлеб, подавать воду, вырабатывать свет. На материке так и получилось. Там всех местных переписали, закрепив их среди баребов и карфиканцев, заставив работать. В основном это касалось мужчин, а женщины, что помоложе, стали женами новых хозяев. Те, говорят, брали в жены даже девочек, достигших девяти лет – такие там законы. Вот и здесь будет то же самое, надо лишь переждать опасное время.

Ближе к концу дня Велмин вновь услышал шум из проулка. Кричали откуда-то из соседнего здания. А потом на улице появились люди. Шестеро щуплых молодых баребов, лет по пятнадцать-шестнадцать, и небольшая группа местных, которых те вытолкали из здания. Троих рослых мужчин, среди которых он узнал господина Крастира, преподавателя спортивного оздоровления в его училище, двух женщин и двоих детей. Те, видимо, как и он, прятались в пустующих цехах.

Подростки, шумно галдя, поставили всех на колени, а затем, схватив пожилую женщину за волосы, перерезали ей горло. Велмина от увиденного скрутило, но, к счастью, желудок был пуст. Когда он немного отошел от потрясения и вновь выглянул в оконце, то на пыльной дороге валялось четыре тела. К убитой женщине добавились и все мужчины. Возле их голов растеклись лужицы крови.

А подростки, разбившись на пары, насиловали оставшихся в живых. Молодая женщина и девочка лет пятнадцати в основном молчали, зато мальчик, судя по училищной форме, ученик начальной группы, начал громко и протяжно кричать. Один из баребов со злости ударил его кулаком по голове, и мальчик замолчал, потеряв сознание. Его напарник продолжил ожесточенно дергаться.