Волчонок с Паллады

Бесплатной медицинской помощи в колонии не было. Нужны услуги врача? Плати. Нет денег – сдыхай, твое здоровье и жизнь – это только твои проблемы.

Мурадин-Бей неторопливо вытащил из кармана блеснувшую золотой фольгой пачку сигарет, закурил от услужливо поднесенной помощником зажигалки и отвернулся. Задумчивый взгляд упал на длинный словно автобус снежно-белый электролимузин, на нем он приехал к дому Гиреев. Позади стоял грузовик с открытым бортом, джигиты Мурадин-Бея и Гирея, переговариваясь гортанными голосами совместно грузили в кузов блестящие на утреннем солнце полированным металлом тяжелые туши аватаров. После того как связисты Мурадин-Бея заблокировали связь в районе бывшей резиденции Гиреев аватары стали всего лишь высокотехнологичными кусками мертвого металла и пластика.

Ответил помощник, пухлый и улыбчивый, казавшийся настоящим добряком, если бы не абсолютно не гармонировавший с обликом взгляд: стылый словно у болотной гадюки, в любой момент готовой нанести смертоносный удар расслабившемуся врагу. Знающие люди утверждали, что на его совести лишь немногим меньше жизней чем у его грозного боса, зато в коварстве планов он мог его обставить играючи.

– Мы заплатим.

– А кто вы, опять же извини уважаемый, не знаю как к тебе обращаться?

– Я помощник Мурадин-бея, слыхал о таком?

Черты лица санитара на миг испуганно дрогнули, поплыли, правая рука вместе с глубоким поклоном почтительно прижалась к сердцу. Грозная слава Мурадин-бея была известна как минимум половине «Нового Кавказа». Медики осторожно подняли легкое тело мальчишки, споро погрузили на носилки и бегом понесли к санитарной машине, свисающая худенькая рука болталась в такт движению. Через десяток секунд из-за дома белугой взвыла сирена экипажа скорой помощи, с каждым мигом тревожный звук удалялся.

Мурадин-Бей неторопливо курил, задумчивый взгляд сопровождал плывущий вверх тонкий дымок. Джигиты, незлобно переругиваясь, закончили грузить аватаров, залезли в кузов, машина тронулась и через несколько секунд скрылась за домом. На поляне остались только пиратский вожак с помощником, да парочка амбалов-телохранителей.

– Хозяин, – произнес помощник, – может мы поторопились приехать?

Мурадин-Бей выплюнул остаток догоревшей почти до губ сигареты, злобный взгляд проследил за стремительным полетом в последний раз полыхнувшего окурка. Во рту от выкуренного натощак табака воняло. В душе он ругал самого себя за поспешность, хотя, возможно, он поступил правильно. В любом случае теперь ничего изменить нельзя. Слишком много вокруг свидетелей и, самое главное, все видели джигиты старого Гирея. Нервным движением провел загрубелыми пальцами, равно привычными к острому кинжалу и рукояти пистолета, по испещрившим щеки ужасным шрамам.

– Что здесъ происходит балшой шум, узнали слишком многие, жидать рискованно, джигиты не поймут, если нэ памагу кунаку – когда Мурадин-Бей волновался становился заметен кавказский, гортанный акцент. Вначале он говорил с показным спокойствием, но под конец с повышенной страстностью – но пацан то какой! Учитесъ, какова детей воспитывать! Настоящий джигит! Жалъ, – он одобрительно поцокал языком, – что мине Всевышний не послал такого воина в сыновья!

Помощник склонил лысую голову, признавая правоту своего страшноватого хозяина и тут-же вытянул руку вертикально, указывая пальцем вверх:

– Хозяин, полиция, вовремя приехали! – проговорил с нескрываемым сарказмом, на пухлых губах промелькнула и исчезла презрительная улыбка. Хотя на «Новом Кавказе» полиция и пираты не только не пересекались, но и не мешали друг другу, это не мешало им относиться к антагонистам с презрением.