Вольф Мессинг

В палате у А. Сахарова я был всего четыре раза. Первый раз в составе группы врачей, где меня представили А. Сахарову невропатологом. Затем еще раз я был в его палате при обследовании врачом-терапевтом А. Сахарова. Только третий раз я был с ним один на один, проверил его рефлексы (я ведь был представлен невропатологом) и, чтобы лучше войти в контакт, поговорил с ним на философские темы, в частности, о сложности строения головного мозга (от этого разговора получил огромнейшее удовольствие). Идея о проведении занятий по аутогенной тренировке с А. Сахаровым отпала, так как в таких условиях и с таким настроем самого А. Сахарова это делать было невозможно, как и проводить гипноз. На совещаниях у главного врача обсуждалась возможность других приемов психологического воздействия — внушение А. Сахарову при обследовании различными специалистами о уже начавшихся необратимых нарушениях в различных органах и т. п. Четвертый раз присутствовал в палате с главным врачом, другими врачами и группой медицинских сестер, когда А. Сахарову предложили прекратить голодовку и принять пищу… Летом этого же года А. Сахаров вновь объявил голодовку. Меня опять направили в г. Горький на неделю, но никаких контактов с А. Сахаровым не было. Таким образом, с А. Сахаровым никаких сеансов гипноза мною не проводилось, и, по-моему, В. Рожновым тоже».

Случай с академиком Сахаровым доказывает, что ни классический, ни эриксоновский гипноз невозможно применять против воли гипнотизируемого. Практически это делает гипноз бесполезным не только при расследовании преступлений, но и для получения какой-либо разведывательной или контрразведывательной информации. Ведь источник такой информации практически невозможно будет уговорить добровольно подвергнуться гипнозу. А гипноз, проводимый тайно от гипнотизируемого, без его ведома и согласия, никакого эффекта дать не может, поскольку ни в транс, ни в гипнотический сон человека ввести не удастся.

Весьма распространенным является мнение, что во время сеанса гипноза гипнотизер нередко принуждает пациенток к сексуальной близости. На практике дело обстоит не так просто. В частности, в апреле 1928 года в Ленинграде состоялся громкий судебный процесс над доктором Удальцовым из клиники Военно-медицинской академии. Пациентка К., страдавшая истерическим неврозом, приводилась Удальцовым в состояние гипнотического сна. Впоследствии она забеременела и сделала аборт. К. уверяла, что первоначально врач имел с ней сексуальную близость «под гипнозом», а затем она продолжала эту связь во время неоднократных встреч уже без гипноза. Удальцов же, признавая «некоторое этическое нарушение», настаивал, что не пользовался гипнозом, когда склонил К. к сексуальной близости.

В качестве экспертов суд привлек восьмерых крупнейших невропатологов Ленинграда, которые после трехчасового совещания пришли к выводу: пациентка только в том случае могла не почувствовать в гипнотическом сне, что с ней вступают в сексуальный контакт, если бы сон достиг летаргической стадии. Однако экспериментами, проведенными еще во время предварительного следствия, было надежно установлено, что такой стадии сон пациентки К. не достигал. Удальцов получил два года лишения свободы не за изнасилование с применением гипноза, а всего лишь за должностное преступление, то есть за использование своего должностного положения для того, чтобы склонить пациентку к сексуальной близости.

В том же 1928 году в Ростове-на-Дону была опубликована статья немецкого профессора Рекке «Изнасилование в гипнозе». Некая Анна Н. после серии гипнотических сеансов обвинила врача X. в том, что в состоянии гипноза он уводил ее в безлюдную местность, где изнасиловал. В своих показаниях пациентка очень подробно описала свою сексуальную связь с доктором и сообщила, что вынуждена была сделать аборт. Доктор X. не отрицал, что имел сексуальную связь с пациенткой, но утверждал, что это происходило добровольно и без всякого гипноза. Расследование доказало, что Анна страдает истерией и склонна ко лжи, а ее связь с врачом была добровольной. Заявление же о беременности и последующем аборте является плодом ее больного воображения.

Профессор Рекке в связи с этим сделал вывод о том, что «при обвинениях в преступлениях в гипнозе необходимо предполагаемую жертву подвергать психиатрическому исследованию… Гипнотическим внушением нельзя заставить субъекта совершить такие поступки, которые противоречат основному складу его личности; в тех же случаях, когда внушаемое гармонирует с личностью, оно достигается без особого труда и без гипноза».