Вольф Мессинг

Единственный слух, в котором содержалась доля истины, касался того, что научная организация одного западного государства неофициально предложила Мессингу миллион рублей за его мозг, который надо было им предоставить после смерти парапсихолога. Вольф от души смеялся, когда рассказывал об этом забавном предложении.

— Как бы там ни было, мой мозг останется здесь, в Москве, — сказал он мне после операции.

Так как все обошлось хорошо, Вольф сразу же возобновил работу. Он редко демонстрировал психологические эксперименты в Москве, обычно выезжая на окраины России. Он любил давать представления перед студентами, которые не переставали восхищаться им. Госконцерт, который отправлял Мессинга на выездные представления, использовал его для антирелигиозной пропаганды, не без оснований считая, что этот дар свидетельствует о том, что даже сверхъестественные способности являются просто-напросто неотъемлемой частью разума. Мессинга посылали на Урал, в Сибирь и Среднюю Азию, где в то время было больше верующих.

Однако несправедливо утверждать, что Вольф появлялся на сцене только в отдаленных районах СССР. В его турне включались и крупные города. Но куда бы он ни приезжал, везде его принимали хорошо. Сам Мессинг всегда пытался убедить публику, чего в его таланте нет ничего сверхъестественного и мистического, что он обычный человек. Но не думаю, что ему удалось многих убедить. Одни считали его живым святым, другие, наоборот, сомневались в его способностях, пока не уверовались сами. Об одном таком случае в Кишиневе из многочисленных выступлений Мессинга вспомнил журналист А. Казаков. Вот что написал он в журнале «Сельская молодежь» (1994. № 10):

«До сих пор не могу забыть эпизод, рассеявший мои сомнения.

На сцену вышел некий человек из зрителей, настроенный явно недоверчиво ко всему происходящему, — кому-то подмигивал, подсмеивался. Он встал в углу сцены, в противоположном находился Мессинг, которому ассистентка обвязала глаза черной, широкой, плотной лентой. Потом она попросила скептика написать на листке бумаги задание, которое он собирался дать Вольфу Григорьевичу, сложила этот листок вчетверо и ушла за свой столик, к кулисам.

Маэстро что-то буркнул, и женщина перевела: «Можно начинать». На несколько секунд участники телепатического сеанса словно замерли, потом Мессинг, не снимая повязки, быстро похромал по ступенькам вниз по лесенке, ведущей в зрительный зал. Скептик шел за ним, продолжая подмигивать залу.

Мессинг остановился примерно около 15-го ряда в партере, потом протиснулся вглубь и остановился возле крепкого молодого человека, попросил того поднять с полу и дать ему портфель. Тот повиновался, растерянно улыбаясь. Отдававший мысленные приказы стоял в проходе, метрах в семи от Вольфа Григорьевича. Вдруг Мессинг с помощью «переводчицы» заявил залу, что не может выполнить полученное мысленным путем задание по… этическим соображениям.

Скептик-передатчик мыслей развел руками и пожал плечами. Он уже не сомневался в трюкачестве. Из зала раздались крики: «Слабо, да?», «Выполняйте задание, мы потерпим» и даже: «Шарлатанство!»

Мессинг еще поколебался, потом открыл портфель и стал вытаскивать из него грязную спортивную одежду. Владелец ее только что пришел с тренировки. Он был заметно расстроен — рядом сидела его дама, и вот такой конфуз. Но это было еще не все. И тут Мессинг обратился к залу: «Увольте меня от того, чтобы портить чужие вещи!»

Попросили ассистентку зачитать задание. Кончалось оно так: «Вытащить трико и порвать его пополам».

Трико пощадили, скептики приутихли».

— Являюсь ли я артистом? — часто патетически спрашивал Вольф Татьяну Лунгину. И сам же отвечал: — Нет, не являюсь. Артист ведь готовится к выступлению. Он вникает в роль, изучает ее. Он точно знает, что будет делать и говорить. Я же не предпринимаю ничего, пока не встречусь с аудиторией. Я не имею ни малейшего представления о том, какие темы будут обсуждаться, какие задачи поставят передо мной зрители, и поэтому не могу подготовиться к их выполнению. Просто я должен настроиться на нужную психическую волну, несущуюся со скоростью света.

Это был действительно парадокс. Чиновники Госконцерта могли бы записать о Вольфе Мессинге в своих документах: «Фокусник первой категории. Оклад — 180 рублей за выступление». Но не написали этого никогда.

Из воспоминаний Вольфа Мессинга

Ему было трудно и непривычно жить в этом новом для него, не виданном ранее мире. Особенно если учесть, что попал он в него совершенно неподготовленный, без сопровождения всезнающего импресарио, даже без знания языка. Мессинг вступил на советскую землю вместе с тысячами других беженцев, ищущих спасения от фашистского нашествия. Вот как рассказывает он о своих первых днях пребывания на этой земле.

«Пришел я в гостиницу «Брест»:

— Мне нужен номер.

— Свободных номеров нет.

— Я заплачу втрое больше обычной цены.

— Вам сказано, гражданин, свободных номеров нет!

Окно с треском захлопывается.

Первую ночь среди других беженцев я провел в синагоге на полу. С трудом отыскал свободное место.