Воля Горы

Авалон выпала на сухой, посыпанный песком пол. Долго лежала, обняв себя, чувствуя, как медленный ток крови мучительно возвращает чувствительность конечностям, потом встала и огляделась. Узкая пещера из светлого камня, под ногами белый, словно намытый водой песок, возможно когда-то здесь было русло реки, ставшей потом водопадом. Ни кусочка дерева, ничего, что могло бы гореть, да и спички в ее кармане давно отсырели.

Рядом вновь очутилась девчонка в идеально отглаженном платьице, с бантиками в волосах:

– Не холодно? – дразнясь спросила она, – хочешь обратно? В свои покои? Там распорядитель гарема суетиться, мальчиков погорячее выбирает…

Упрямо тряхнув головой Авалон прохрипела:

– Спасибо за предложение, но нет!

– Как хочешь, это еще не конец, – девчонка поболтала ножками и проговорилась: – а вообще ты упрямая, и первая кто досюда дошел, – окончание фразы растаяло в воздухе вместе с духом.

Отжав волосы и рубашку, девушка медленно двинулась вперед. Пещера вилась змеей, и за каждый поворот Госпожа заглядывала, держа в руках кинжал. Потом до ее слуха донесся легкий треск, пахнуло жаром, путь перекрывала стена огня. Стянув влажную рубашку, девушка накрыла ею лицо, застегнула мокрую куртку и ринулась прямо в огонь, стараясь сохранить запас воздуха. Пламя ревело, гудело, трещало, стараясь запутать, запугать, лишить воли, но Авалон вспоминала кнут купца и бежала быстрее, еще быстрее, еще!

Она не сразу поняла, что огонь остался позади. Бессильно сползла на острые осколки, и заплакала. Слез не было, получались сухие нервные рыдания, прогоняющие страх. Через несколько минут девушка успокоилась, встала и пошла дальше с трудом переставляя дрожащие ноги.

Она ждала чего угодно, но не того, что увидела. Груды обработанных драгоценных камней, тускло сияющих в свете неведомо откуда взявшихся свечей. Золотые монеты, посуда, тонкие ткани, оружие, книги, все соблазнительно разложено так чтобы потрогать, присесть полистать страницы, взять в руки, прикинуть вес, сделать несколько движений. Избегая соблазна Авалон обхватила себя руками, но глаза продолжали выхватывать из общего ряда то нарядное платье любимого алого цвета, то кружевную наколку с высоким гребнем, точь-в-точь, как та, которую сестра забрала себе после смерти родителей. Когда появились столы с горячими блюдами, с кувшинами вина и аппетитными сладостями, она уже почти бежала.

Все кончилось внезапно: вот еще миг назад перед глазами качались полотнища флагов и копья с посеребренными наконечниками, блестели кубки и блюда, а вот уже знакомая пещера полная мужчин в старинных одеждах. Авалон остановилась, как будто налетела на стену. Их было много. Все выглядели довольно молодо, ведь гора продляла жизнь своим игрушкам. И все стояли, сидели, лежали в пугающе застывших позах.

– Дошла? – голос девчонки звучал сварливо, – ну-ну, посмотрим! – она махнула рукой и пропала, а девушке показалось, что Гора тоже таит какую-то странную надежду на то, что странная Госпожа справится.

Стоило Авалон сделать шаг вперед, как среди мужчин пронесся шорох, потом еще один и еще. Они начали оживать! Открывали глаза, потягивались, отбрасывали в стороны одеяла, мечи, толстые книги, вставали и разворачивались к незваной гостье, глядя на нее с непередаваемой мольбой.

Девушка шла вперед, а мужчины смотрели на нее, протягивали руки, пытались что-то объяснить знаками. Все как один красивы, мужественны, с прекрасными фигурами, они умели пользоваться своим обаянием и безжалостно пускали его в ход, чтобы привлечь внимание той, что могла увести одного из них отсюда навсегда.

Самый молодой черноволосый красавец с влажными карими глазами упал на колени ей под ноги, Авалон взглянула на него, чувствуя, как сжимается сердце и решительно покачала головой. Шепот разочарования, словно шелест сухих листьев пронесся над толпой, когда девушка по большой дуге обошла коленопреклоненного мужчину и двинулась дальше, туда, где возле игрушечного камина сидел в кресле тот, кого она хотела видеть.

Шаг, еще шаг и еще, ее мягкие сапожки стучали, словно сказочные железные сапоги, которые требовалось износить в поисках возлюбленного. Самое страшное для Авалона было в том, что единственное дыхание, разгоняющее спертый воздух пещеры было ее собственное. Игрушки Горы были подобны Безликим или каменным статуям, упакованным в бархат и шелк. Стук сердца барабанной дробью раздавался в ушах, а она все шла и шла, зажав рот рукой, чтобы не кричать от ужаса.

Ее Господин был последним в длинной шеренге Повелителей. Он единственный остался неподвижным, продолжая сидеть в кресле. Авалон подошла к нему, заглянула в лицо, увидела закрытые глаза на восковом лице и страх накрыл ее с головой: как забрать Господина? Как увести его отсюда?

Кривляющаяся мордашка Горы появилась рядом:

– Заберешь? А может кого получше присмотришь? Так ли он тебе нужен? – настойчиво твердила она, но Авалон отмахнулась от нее словно от назойливой мухи.