Воля Императрицы

Амброс и Элага остались внизу, чтобы успокоить домочадцев, и позвать мага, который мог бы увидеть, что именно заставило Трис так грандиозно сверзиться. Когда они наконец поднялись наверх, Элага приказала лакею принести всем стульев. Они с Амбросом сели сами, ожидая вестей, а трое молодых магов с трудом поднялись на ноги, чтобы сесть как подобает.

После получаса молчания Браяр объявил:

— Мы можем видеть магию, знаете ли. Не было необходимости звать кого-то со стороны. На ступенях не было никакого заклинания.

— А проклятья вы изучали? — тихо спросил Амброс.

— Только самые обычные, без специализации, — прошептала Даджа. — Они отвратительны.

— Да, но здесь некоторые люди их применяют, — сказала Элага. — Есть несколько человек столь искусных, что могут поместить проклятье в скрытое место, где его не увидят даже видящие магию. Оно там и остаётся, пока его не пробудят к жизни. Тогда оно отыщет свою цель.

Она посмотрела на свои ладони.

— Говорят — только шёпотом, ясное дело, — что Ишабал Лэдихаммэр способна накладывать проклятья, не оставляющие следов. Тонкие проклятья. Похожие на несчастные случаи.

— Но тогда каждый раз, когда в доме такое несчастье, люди могут подумать, что навлекли на себя гнев императрицы, — возразила Сэндри. — Эта дорога ведёт к безумию!

— Или к очень послушным гражданам, — пробормотала Даджа.

— Это была не случайность, — настаивала Сэндри, побледнев лицом.

«Неужели, я навлекла это на Трис?» — спросила она себя. «Неужели, она пострадала из-за того, что я не могла быть хорошей девочкой и просто выждать лето, прежде чем уехать домой?»

— Когда я падаю на лестнице, то приземляюсь на колени, или на спину, или на бок, — нерешительно сказал Браяр. — Если я на боку, то я качусь; если я на спине, то скольжу. Иногда на коленях я немного скольжу вниз.

Браяр провёл пальцем по лозе у себя на обратной стороне ладони, говоря приглушённым голосом.

— Я никогда не кувыркаюсь. Никогда не отскакиваю. Она не могла даже схватиться за перила — вы видели? Но её учили, как падать, как и всех нас. Она здорово крутит посохом, она может вломить парню… — он посмотрел на Элагу, и сменил то, что хотел было сказать — … зубы по самые уши, и она умеет правильно падать, чтобы не отбить себе ничего важного. Так что она может остановиться, и встать на ноги. Но здесь она просто продолжила падать.

— Они надеются, что если она останется позади, то они смогут убедить её в том, что в её интересах остаться в Наморне? — подал мысль Амброс. — То, на что она способна — это так ошеломляет. Управлять самой погодой…

— Но если это проклятье — от Ишабал, и Трис узнает, то я не хотела бы оказаться на месте Лэдихаммэр, — указала Даджа. — Торговец запиши, я даже рядом с ней не хотела бы оказаться. Трис определённо не будет надеяться поработать на корону!

Сэндри грызла ноготь, обдумывая слова Амброса.

— Она — самая устрашающая из нас, если смотреть поверхностно, — медленно заметила она. — Что если они просто не хотели, чтобы она поехала с нами?

Браяр пожал плечами:

— Это легко исправить. Мы просто не уедем без неё.

Сэндри согласилась, но в то же время у неё по коже поползли мурашки. Трис не просто сломала ногу. Даже с хорошим лекарем ей потребуется время — недели — на поправку. Сколь многое пойдёт не так, если они останутся здесь на несколько недель?

Часы пробили два часа ночи, и Даджа дремала, когда дверь в спальню открылась. Оттуда показалась лекарь. Она обливалась потом и дрожала. Из-под закрывавшего её голову тканевого платка выбивались волосы. Одному из ассистентом приходилось поддерживать её, чтобы она не упала; другой нёс её медикаменты.

«Лекарь выглядит так, будто сражалась с Хаккоем, Богом-Кузнецом — и потерпела поражение», — подумала Сэндри, вставая.

Остальные встали, чтобы узнать, что скажет женщина.

— Последний раз, когда я лечила кого-то с такими повреждениями, пациент упал со скалы высотой в тридцать футов, и он умер.

Голос лекаря был хриплым и измождённым.

— Ваша подруга выживет. По чудесному стечению обстоятельств, ни одно из пяти её сломанных рёбер не пробило лёгкое. Ни одна из её сломанных костей не разорвала кожу — благословение, которого я совсем не ожидала.

— Или очень хорошо сработанное проклятье, — пробормотал Амброс.

Элага зыркнула на него.

— Какое у Трис состояние? — спросила она.

Лекарь посмотрела на Амброса, когда тот произнёс слово «проклятье».

— А, — пробормотала она. — Всё проясняется. Это многое объясняет.

Она вздохнула.

Сэндри поманила ассистента, не дававшего женщине упасть, и указала на стул. Поняв намёк, молодой человек осторожно опустил лекаря на стул. Элага прошептала что-то служанке, которая бодрствовала, на случай если кому-то что-то понадобится. Та поспешила прочь.