Воля Императрицы

— И где, во имя Хаккой, ты спал?

— Пещеры на берегу, — ответил он, не спуская глаз со всего, кроме лежавшей прямо перед ними улицы.

Даджа поддержала его, когда он чуть не вляпался в кучку лошадиного навоза, и с этого момента стала помогать ему обходить различные опасные места.

— Песком хорошо оттирать одежду, и там есть ручей, но я должен был прийти из-за фигур на доске…

— Позже расскажешь мне о фигурах, Жэгорз. Когда ты ел?

Он пожал плечами. Дадже пришла в голову своеобразная мысль о том, что взгляни она в его глаза, она бы увидела лишь кометы и кружение звёзд вместо здравого смысла. Вздохнув, она вытащила его за угол на Улицу Кайли, где нашла тележку торговца клубникой. Она взяла свитую из тростника корзинку, заполненную клубникой, и бросила серебряный аргиб продавцу, затем сунула корзинку Жэгорзу.

— Ешь, — приказала она.

Ей пришлось потратить следующие несколько минут на то, чтобы показать ему, как удалять с ягод зелёную верхушку, когда он съел одну из них целиком. Он молча поглощал содержимое корзинки, кидая в рот одну ягоду за другой.

«Он изголодался», — подумала Даджа, продолжая вести его обратно в особняк. «Это жестоко со стороны наморнских богов — сделать безумцем такого как он. Какой бы бред он ни нёс, сердце у него доброе. Большинство безумцев сбежали бы сами по себе на том пожаре, или не предложили бы помочь. Хотя он и не предлагал, но он сделал так, как я ему велела. И он не хотел, чтобы я входила обратно в горящий госпиталь. Это было мило».

Служебный вход в Дом Ландрэг был открыт. Даджа мягко завела Жэгорза внутрь и отдала своего скакуна подошедшему конюху. Затем она посмотрела на своего подопечного:

— Если я тебя посажу в горячую ванну в бане, то ты не убежишь? — спросила она его.

Жэгорз провёл дрожащей ладонью по своей обкорнанной шевелюре, шаря глазами туда-сюда:

— А что горячее — ванна или вода? — спросил он. — Поточнее, что именно будет нагретым, а что — нет…

Даджа снова его перебила:

— Я запрещаю

тебе нести бред, — сурово сказала она ему. — Только не здесь. Здесь ты будешь говорить как нормальный человек или молчать — либо одно, либо другое.

— А что есть нормальность? — спросил тот.

Он почесал свой длинный, бугристый нос. Его тонкие губы дрожали.

Даджа нахмурилась:

— Я не знаю. Ты старше меня — придумай что-нибудь. Но не пугай слуг, ладно? Я оставлю тебя в бане, чтобы ты помылся, и пойду посмотреть насчёт чистой одежды. А ты оставайся в бане, пока я за тобой не приду, ясно?

— Мне бриться? — спросил Жэгорз.

Его впалые щёки были покрыты щетиной. Даджа содрогнулась от мысли о том, как он будет держать в руках острую бритву. Кто-то брил его не так давно, поэтому его седеющая борода была лишь щетиной.

— В другой раз, — сказал она, радуясь, что не придётся ещё и с этим разбираться.

Она отвела его в баню и подождала, пока он разделся за ширмой, обмотал полотенце вокруг бёдер, а затем залез в ванну с исходившей паром водой. В это время дня слуги держали ванны готовыми, на случай если кто-то зайдёт.

— Сиди, — приказала она, когда он прислонился к краю ванны.

Он кивнул, крепко сжав губы. Похоже, что из предложенных ею альтернатив он выбрал молчание. Дадже это подходило. Она пошла искать одежду и дополнительную еду для него.

* * *

Шан оставил Сэндри и остальных у ворот особняка с поклоном, улыбкой и радостным «пока». Браяр и Трис кивнули, но помимо этого не сказали ничего, пока отдавали лошадей конюхам и следовали за Сэндри в дом.

— Я полагаю, что Даджа приведёт какого-то… какого-то гостя, — сказала Сэндри старшему лакею. — Позаботься, чтобы у них было всё необходимое, и пожалуйста, скажи Дадже, что она найдёт меня в библиотеке.

«Жду не дождусь услышать, в чём же было дело!» — думала она.

Затем она отыскала библиотеку на первом этаже. Она хотела лишь сидеть, положив ноги на подушку — при посещении императрицы приходилось много стоять, даже если она была достаточно привилегированной, чтобы время от времени сидеть в присутствии императрицы. Она только-только расслабилась, когда осознала, что Браяр и Трис, вместо того, чтобы пойти в свои комнаты, вошли вслед за ней и закрыли за собой дверь. Они так и стояли, Браяр — скрестив руки на груди, Трис — подбоченясь.

— Что? — потребовала Сэндри, когда они зыркнули на неё. — Что я сделала?

— Тебе не приходило в голову, что мы возможно хотели бы, чтобы с нами советовались насчёт очередной долгой поездки? — потребовала Трис.

Браяр добавил, карикатурно-вежливым голосом:

— Премного благодарю за то, что вы спросили нас, Клэйхэйм Сэндри. Вы вольны распоряжаться нашими жизнями, как вы распоряжаетесь шёлком при вышивке. Мы лишены собственных мозгов — и задниц, — которые могли бы помочь нам решить, желаем ли мы так скоро отправиться в поездку на целый день.

— Но я ведь вас спросила, разве нет? — ошарашенно потребовала Сэндри. — Я была уверена, что спросила. Я же сказала Кузену Амбросу.

— Нет, не спросила, — огрызнулась Трис. — Ты сказала нам, как ты сказала «Кузену Амбросу». Перед императрицей и её двором, так что мы как-то не могли с тобой это обсудить.