Воля небес

Подьячий выглянул за борт. И правда, кильватерная струя, что у заметно накренившегося флейта оставалась за кормой, от шитика шла где-то сбоку от кормы. Не зная, чем тут можно помочь, боярин Леонтьев задумчиво кивнул и пошел вперед, на нос, дабы не стоять над душой у сына.

За пару часов трофейный корабль вырвался вперед версты на три, если не более, постепенно превращаясь всего лишь в вытянутое в высоту белое пятно. Впрочем, были пятна и поменьше – одно появилось у самого горизонта и стало потихоньку расти, открываясь сверху вниз. Сперва маленькое пятнышко, потом побольше, потом еще крупнее, превратившись в треугольник. Самым последним под парусом нарисовался коричневый приземистый корпус. Флейт вильнул ему навстречу, два корабля сблизились, разошлись, причем вытянутый вверх овал флейта явно гнался за треугольником, улепетывающим в сторону свейского берега. Басарга оттолкнулся от борта, побежал на корму:

– Тимофей! Там датчанин в нашу сторону еще какую-то шхуну гонит!

– Подержи, боярин! – Паренек отдал подьячему кормовое весло, побежал вперед, вскоре вернулся, забрал руль обратно, потянул на себя, слегка поворачивая. Шитик поменял курс, скользя наперехват, стал заметно прямее по ветру, набрал скорость. Драпающая шхуна открылась по правому борту.

С четверть часа корабли сближались, потом на шхуне заподозрили неладное, переложили руль и попытались проскользнуть между идущими почти навстречу друг другу русскими кораблями. Тимофей тоже повернул и ругнулся. Беда с боковым ветром повторилась в точности: противник, даром что одномачтовый, зато с глубоким килем, уверенно пошел «под ветер», а «Веселая невеста» заплясала по волнам, соскальзывая в сторону.

Подьячий сжал кулаки, скрипнул зубами – он совершенно не представлял, что тут можно сделать. Однако его сын знал, а потому уверенно приказал:

– Слушай мою команду! Левые порты открыть, убрать затычки! Кали запальники!

На палубе забегали холопы, готовя пушки к бою. Единственное, что смутило подьячего, так это то, что суета происходила не на той стороне корабля – люки перед стволами поднялись на борту, обращенном в открытое море.

– Пушки готовы, капитан! – закричали на палубе. – Фитили горят, но жаровни холодные!

– Черт! – мотнул головой паренек и тут же уверенно крикнул: – Зачистить от воска запальные отверстия, досыпать пороха! Жаровни жечь!

Холопы торопливо выполнили команду, отчитались:

– Пушки готовы!

– Наводчики к стволам, огонь по готовности! – Тимофей потянул весло на себя, направляя «Веселую невесту» на новый курс, почти поперечный прежнему.

На несколько минут судно качнулось еще сильнее влево, чем ранее – но плоскодонка, понятно, держалась на воде ровнее других кораблей. Шитик быстро поворотился к бегущему противнику открытыми портами – Тимофей отпустил кормовое весло, ставя корабль на ровный курс, и борт дробно грохотнул пятью частыми выстрелами, завесив море белым густым облаком.

– Правые порты открыть, убрать затычки! Кали запальники!

– Готово, капитан!

«Веселая невеста» выскользнула из облака порохового дыма. Стало видно, что особого вреда залп шхуне не причинил, лишь на заднем парусе появился продольный разрыв. Хотя, конечно, может быть, что еще пара чугунных шариков сидели в корпусе корабля. Но явно никак ему не мешали.

– Наводчики к стволам, огонь по готовности!

Шитик продолжал заметно отставать, а потому тянуть с залпом Тимофей не стал. Руль вправо, корабль качнулся, меняя курс, выпрямился. Загрохотали пушки. Несколько мгновений неизвестности… Но когда «Веселая невеста» вышла из порохового облака на этот раз, стало видно, что передний парус шхуны обвис вдоль мачты, и она прямо на глазах теряет ход.

Холопы радостно закричали, вскидывая кулаки.

– Заряжай! – приказал мрачный паренек. Несмотря на успех пушкарей, шхуна все равно ползла быстрее плоскодонки.

Басарга подошел к сыну, положил ему руку на плечо:

– Молодчина, капитан! Мы его взяли. Без носового паруса от датчанина кораблю не уйти.

Действительно, мчащийся под всеми парусами флейт вскорости обрушился на несчастного торговца, с ходу выбросив на него абордажную команду. Через несколько минут задний парус тоже исчез, позволив шитику добраться наконец до врага, и Карст Роде весело крикнул вниз:

– У тебя талант, капитан! Сделал поляка ловко на диво! Так держать. Кстати, селедку любишь? Тут ее полные трюмы!

Тимофей вопросительно оглянулся на боярина. Тот пожал плечами. В Москву селедку, понятно, возили на торг постоянно. Но до Ваги она никогда не добиралась. Местным жителям своей рыбы хватало.

– Не нравится, ну и ладно, – пожал плечами датчанин. – Продадим в порту, и все дела. С тебя пять человек, капитан. На шхуну сию тоже команда нужна.

Потеряв еще четверть команды, адмирал Карст Роде теперь и вовсе не имел иной возможности, кроме как следовать в ближайший дружественный порт, чтобы обменять немудреную покамест добычу на пополнение в команды теперь уже трех кораблей. Причем шитик по вполне понятным причинам от захваченных кораблей заметно отстал и в бухту Борнхольма вошел только вечером нового дня.