Воля судьбы

– Да замолчишь ли ты? – проговорил Лысков, сложив руки. – Я тебя взял потому, что думал, что ты хоть на этот раз сдержишь условие – слушаться… Два раза чуть не испортил всего, так помни, на этот раз испортишь, поправить нельзя будет.

– Два раза испортил! Ты поймал меня на этом, как будто сам не можешь делать промахов… А тут, брат, очевидно… Нет, как хочешь, я не могу согласиться.

– Да не соглашайся, только не мешай!

– И помешаю… Так нельзя…

– Пойми ты, бумаги больше не у Демпоновского.

– Как «не у Демпоновского»?

– А так. Они у того человека, в котором Фатьма узнала Тимбека.

– Ты не шутишь?

– Нисколько.

– Постой!.. Откуда же ты знаешь это?

– Откуда? Оттуда, что я слежу за ним с самого приезда в Ригу. Ты видел сегодня у меня купца и не узнал его?

– Ну?

– Ну, этот купец – Бондаренко, переодетый.

– Неужели?

– Ага, вот теперь «неужели»? Да, Бондаренко. Я одел его купцом и поместил в той гостинице, где остановился Демпоновский, рядом с номером, который тот занимает. Сегодня Бондаренко пришел и сообщил мне при тебе, что бумаги переданы, а ты ничего не понял.

Все случилось так, как говорил Лысков. Бумаги действительно оказались у самозванца Тимбека, арестованного по причине его прошлых деяний.

Лысков с Чагиным привезли их в Петербург и получили за исполненное поручение должную награду.

Но главная награда состояла для них в том счастье, которое они нашли, женившись каждый по давно сделанному ими выбору.