Волк

КОНТРАПУНКТ

БРАТЬЯ ТУМИДУСЫ, СЫНОВЬЯ КЛОУНА

(На днях)

В цирке тоже есть режиссер. Тот, который ставит — номера, спектакли, программы. Понимаете? Он ставит. Без него ничего не стоит — падает. Акробаты, наездники, жонглеры, дрессировщики. Трюковое и образное решение, костюмы, художественное и музыкальное оформление. Композиция номера, расстановка эмоциональных акцентов. Реприза, жест, мимика. Чертова прорва всякого разного.

Режиссер берет это — и ставит.

Временами творческая натура, сбрызнутая алкоголем, подбивала артистов вспомнить о демократии, равноправии и прочих приятных эфемеридах. В такие минуты я напоминал им, что режиссер значит «управитель». Подсовывал толковый словарь, древней древнего, где значилось: «Управляющий актерами, игрою, представленьями; назначающий, что давать или ставить, раздающий роли».

Думаете, это помогало? Ничуть. Они продолжали заниматься любимым делом: считались обидами, проклинали тирана и обзывали меня подпевалой. Потом приходил он, тот, который ставит, и хор смолкал.

Артисты шли становиться.

(Из воспоминаний Луция Тита Тумидуса, артиста цирка)

— Примипил Ланций, вы идиот!

— Так точно, господин военный трибун!

— Вы — безмозглый кретин!

— Так точно, господин военный трибун!

— Вы — позор военно-космического флота Помпилии!

— Я…

— Молчать! Еще слово, и я отдам вас под трибунал! Если адмирал Шармаль заявит протест, я лично повешу вас на флагштоке «Черной дыры»! В открытом космосе…

— Есть молчать…

— Проклятье! Сорвать межрасовые учения! Поставить под угрозу флагман дружественных гематров! Снести флагману дюзу к драной матери! Кормовую дюзу, со всеми вытекающими…

— Вы преувеличиваете, господин военный…

— И это эскадрилья, которую я считал лучшей…

— Так точно…

— Свора дуболомов! Корыта с помоями!

— …точно…

— Молчать! Слушать мою команду! Десантная эскадрилья «Волчица» отстраняется от учений. Десантная эскадрилья «Волчица» немедленно покидает сектор Змеиного Жезла. Приказываю вам отвести эскадрилью на базу Малой Ромуллы. Нет, дальше! В глушь! К бесу в зубы! Туда, где вы сгниете в глухом резерве…

— Координаты, господин военный трибун?

— На Месаллину-IV! Сортиры драить! Всей эскадрильей!

— Слушаюсь!

— Ждать распоряжений!

— Слушаюсь!

— Можете идти. Стоять! А с дюзой у вас, примипил, лихо вышло. Я имею в виду, отвратительно. Не будь Шармаль гематром, он бы брызгал слюной отсюда до Хиззаца…

— Легат Кацина!

— Я!

— Доложить состояние «Бешеного»!

— Для восстановления технической готовности высокоавтономного тяжелого крейсера-пентеры «Бешеный» требуется замена навигационного комплекса. Желателен ремонт 2-й и 3-й батарей плазматоров с частичной модернизацией. В связи с невозможностью осуществления перезагрузки активной зоны реактора…

— Короче!

— В отсутствие ремонтных работ тяжелый крейсер «Бешеный» будет выведен из боевого состава в состояние длительной консервации. Вывод произойдет не позднее конца года. Если средства на ремонт не поступят в полном объеме, «Бешеного» следует готовить к утилизации. Законсервированный крейсер рекомендую держать на отстое в орбитальных доках Смиллы…

— Деньги будут. Под мою гарантию…

— Рад это слышать, господин консуляр-трибун.

— Уводите крейсер на Смиллу.

— Подготовка к ремонту?

— Консервация.

— Господин консуляр…

— Краткосрочная, месяца на три. Я сказал, что деньги будут, но не обещал, что прямо завтра. Я вам не фокусник, миллион из фуражки не вытяну. Ничего, поскучаете в отстое. Сбегаете в запой, трахнете кого-нибудь из местных шлюх. Говорят, на Смилле нет венерических заболеваний.

— Врут. Я вам точно говорю, врут…

— А вы проверьте еще разок. Отдохните, Кацина. Расслабьтесь как следует. Экипажу выделяю тридцать дней на моральное разложение. Тридцать, и ни днем больше!

— Слушаюсь!

— Всё, свободны…

— Манипулярий Круций!

— Я!

— Манипулярий Цинна!

— Я!

— Обер-манипулярий Сатрус!

— Я!