Волк для Шарлотты (СИ)

Я ждала еще каких-то объяснений, но она продолжала смотреть на меня, вглядываясь в самую душу. Лишь, когда хотела отойти от корыта, ведьма проговорила:

– Этот, которому тебя обещали, тебе не пара. Да-да, вот тот, что сейчас у стены сунул пальцы в карманы и не сводит с тебя глаз. Не пара. И никогда не будет. Где Эол?

Я оглянулась, а старейшина приблизился к тазу и навис над водой.

– Я здесь, Кирка. Здесь.

Ведьма окинула его презрительным взглядом и произнесла:

– Слушай меня внимательно, старик. Я помогу вашей деревне. Но не ради тебя и твоих жителей. А ради своей внучки. Она седьмое дитя через колено, и единственная, кто интересует меня во всем вашем селении. Если она одна сможет прийти ко мне через Терамарский лес, я дам ей заклятье, которым можно будет зачаровать колодец. Сделать это сможет только она. У вас тямы не хватит. Даже у тебя.

По мне прокатилась волна ужаса, я едва сдержалась, чтобы не закричать. Мать упала без чувств, а отец уложил ее на лавку. Старейшина вцепился пальцами в край корыта и произнес:

– Ты обрекаешь нас. Она лишь дева. Как ей пройти через Терамарский лес?

Ведьма пожала плечами и сказала:

– Я ведь прошла.

– Но ты ведьма! – не выдержав, крикнул старейшина. – А она лишь дева, обещанная стать верной женой. Она должна быть дома и готовиться к замужеству! Пусть отряд наших лучших воинов отправится к тебе за заклятьем, а ты подробно расскажи им, как и что делать. А она уж сделает.

Лицо ведьмы Кирки стало непроницаемым, она произнесла холодно:

– Ни один отряд не пройдет через Терамарский лес, если того не захочет сам лес. А лес не любит отрядов. Запомните, я жду только Шарлотту.

Едва она закончила фразу, водяная поверхность задрожала и покрылась рябью, воздух потеплел, а факелы вновь наполнили помещение мягким светом.

Кто-то спешно выскочил на улицу, но большинство остались. Я все еще смотрела на воду, к которой постепенно возвращается прозрачность, но когда из глубины помещения донесся голос, я вздрогнула и подняла взгляд.

На меня смотрел торговец голодными, жадными глазами.

– Я не хочу, чтоб моя нареченная ломилась в этот жуткий лес, – проговорил он.

– Никто не хочет, – отозвался старейшина. – Но все слышали ведьму. Верьте мне, она непреклонна и не пожалеет, если от деревни останется лишь пустыня.

Мой отец, наконец пришел в себя и привел в сознание мать, которая ошалелыми глазами вертит головой, словно не соображает, что происходит.

– Я не пущу дочь в такое место, – сказал он и кивнул Грэму. – Мы не для того растили её, чтобы дать сгинуть в Терамарском лесу.

Грэм добавил:

– И я не для того ждал полгода, чтобы отпустить её зверям на расправу. Это моя дева, она мне обещана, и я хочу делать с ней то, что положено делать любому нормальному мужу.

Кто-то одобрительно закивал, поддерживая его, а я представила, что, когда нас свяжут священными узами, придется терпеть его каждый день и вести себя как покорная овца. Все мечты о счастливой жизни уйдут в небытие, а любовь останется несбыточным сном. И я поняла, если ей не суждено сбыться, то лучше уж она не сбудется по моей воле, а не по воле кого-то другого.

Прежде, чем успела додумать, изо рта вылетели слова:

– Я пойду через Терамарский лес.

Глава 3

Когда родители это услышали, оба охнули в один голос, а Грэм вышел вперед и ударил кулаком в ладонь, глаза сверкнули, как у разъяренного быка.

– Такого разрешения тебе никто не давал, дева! – прогудел он.

Но я, почему-то осмелев после разговора с ведьмой, сжала кулачки и ответила:

– А кто тогда пойдет? Ты сам слышал, что она никого не примет, кроме меня. Или ты из-за своих желаний позволишь сгинуть всей нашей деревне?

– Но это безумство! – снова прогудел Грэм, не сводя с меня бешенного взгляда. – Как вы можете отпускать её? Эта дева уготована мне! Я не желаю, чтобы её у меня забирали! Он обещана! Обещана!

Старейшина прервал его речь взмахом ладони. У самого лицо бледное, вокруг глаз образовались круги, словно не спал ночь, а потом еще ходил до поля и обратно.

– Уймись, Грэм, – сказал он. – Ты не хуже всех нас понимаешь, как важен колодец, и то, что сейчас произошло, дает всем шанс. Мы не можем его потерять из-за твоего сладострастия.

Лицо торговца потемнело, ноздри раздулись, словно из них вот-вот повалит дым, он выругался так грязно, что у меня невольно потеплели щеки. С рычанием Грэм ударил кулаком в стену, доски хрустнули, распихивая людей, он направился к выходу.

Когда торгвец покинул дом старейшины, я испытала некоторое облегчение. Я еще не до конца понимала, на что согласилась, но почему-то казалось, хуже участи, чем стать женой торговца, нет.

Мать, наконец, перестала причитать, только тихонько постанывает и бормочет слова молебен. Отец посуровел, но по лицу поняла, он, даже если не хочет отпускать меня, рисковать остальной семьей не станет. Он не возьмет на себя ответственность за гибель всей деревни, вместе с детьми и внуками.

– Я пройду через Терамарский лес и принесу заклинание, – повторила я уже громче, чтоб слышали все.