Волк и голубка

И была вознаграждена за свое остроумие увесистым шлепком по ягодицам. Тихо вскрикнув от неожиданности, она принялась водить по его щекам отточенным лезвием, пока не исчезли остатки щетины. Затем отложила кинжал и провела кончиками пальцев по лицу Вулфгара, удивляясь, что ни разу его не порезала.

— Лучшей служанки рыцарю трудно пожелать, — заметил Вулфгар и, запустив руки под шкуру, усадил Эйслинн себе на колени. Глаза их снова встретились, и взгляд норманна прожег ее насквозь.

— Помни, что ты моя, Эйслинн, — глухо произнес он, — и я ни с кем не желаю тебя делить.

— Так, значит, ты все-таки немного дорожишь мной, господин? — спросила она, легко касаясь шрама на щеке. Но Вулфгар, не отвечая, лишь повторил:

— Помни.

Он жадно обнял ее и впился в губы, чувствуя пыл и страсть, на которые была способна только эта обольстительная волшебница.

Глава 10

Утро выдалось холодным и дождливым. Резкий ветер разбрасывал ледяные струи по холмам и полям, врывался в щели домов, принося с собой сырость и стужу. Эйслинн поплотнее закуталась в шерстяную шаль, непослушными пальцами взяла с деревянного блюда корочку хлеба и вернулась к очагу, возле которого уже сидели Суэйн с Болсгаром. Тепло только что разведенного огня стало вытеснять промерзший воздух, и Эйслинн села на небольшой табурет возле Болсгара. После отъезда Вулфгара между ней и старым рыцарем завязалась дружба, поскольку тот напоминал девушке ее отца. Кроме того, Болсгар неизменно защищал Эйслинн от попреков и ругани Гвинет и делал жизнь куда более сносной, особенно когда сварливая сестрица Вулфгара находилась поблизости. В отличие от дочери он был добрым и понимающим.

Эйслинн нередко советовалась с ним в житейских делах, касавшихся управления домом и слугами, понимая, что с годами к нему пришли мудрость и опыт. Да и Суэйн частенько интересовался его мнением и был не прочь выпить со стариком эля и вспомнить дни, когда тот относился к Вулфгару как к своему истинному сыну. В такие минуты девушка сидела тихо и ловила каждое слово: мужчины с любовью говорили о мальчике и превозносили его подвиги. Эйслинн не раз задавалась вопросом, уж не является ли один из них и впрямь отцом Вулфгара.

Иногда Суэйн пускался в долгие рассказы о приключениях, пережитых с Вулфгаром. Болсгар слушал с жадным любопытством. Вулфгар покинул дом де Суорда в ранней юности и вместе с викингом стал вести полную опасностей жизнь наемника. С годами совершенствовалось их умение, и репутация друзей так выросла, что теперь они могли требовать за свои услуги все больше денег и в работе недостатка не было. Именно в это время герцог прослышал о ратном искусстве Вулфгара и вызвал его во Францию. Дружба рыцаря и аристократа возникла с первой встречи, когда Вулфгар без обиняков признался, что он бастард и его преданность покупается деньгами. Пораженный такой откровенностью, Вильгельм упросил Вулфгара вступить в его войска и присягнуть ему в верности. Герцог умел убеждать, а Вулфгар, со своей стороны, нашел в Вильгельме человека, достойного уважения. К своим тридцати трем годам Вулфгар прослужил у герцога несколько лет, и у того не было повода усомниться в благонадежности рыцаря.

Глядя на норвежца и старика, Эйслинн подумала, что, появись сейчас Гвинет, наверняка отчитала бы их за пустую трату времени. Как отличается сестра Вулфгара от отца и брата! Не успел Вулфгар скрыться из виду, как Гвинет уже возомнила себя хозяйкой дома. Она помыкала крепостными, постоянно рассылала слуг с мелкими поручениями. Ее ужасно бесило, что слуги неизменно обращались за подтверждением ее приказаний к Эйслинн или Суэйну. Кроме того, она безраздельно правила кладовой и выдавала припасы, экономя пищу так, словно платила золотом за каждое зернышко. Гвинет сама отмеряла мясо и громко упрекала нерадивого едока, посмевшего не обглодать кость дочиста. Она совершенно не заботилась при этом о несчастных крепостных, жадно ожидавших объедков. Болсгар и Суэйн с огромным удовольствием швыряли крепостным кости, на которых было довольно много мяса. Гвинет заметила это и разразилась нудной речью по поводу жалких транжир и мотов.

Тишину утра внезапно разорвал пронзительный визг. Эйслинн испуганно вскочила при виде матери, летевшей вниз по лестнице. Майда разъяренно размахивала руками, призывая всех демонов ада на голову этой дочери сатаны. Девушка испугалась, что разум окончательно покинул несчастную. Наверху появилась Гвинет и уставилась на них со злорадной улыбкой. Майда поспешно спряталась за дочерью. Эйслинн спокойно воззрилась на медленно спускавшуюся Гвинет.

— Твоя мать пыталась обокрасть меня! Мы делим дом не только с рабами, но и грабителями. Попомни мои слова, Вулфгар об этом услышит!

— Ложь! Все ложь! — вскричала Майда, умоляюще подняв руки. — Паучьи яйца! Пиявки! Это все принадлежит мне! Я купила их у евреев! А теперь все исчезло! — Она окинула Гвинет злобным взглядом: — Я вошла в ее комнату, чтобы их найти.

— Ложь?! — негодующе охнула Гвинет. — Она рылась в моей комнате, и меня еще называют воровкой? Да она безумна!