Волк и Заяц

— По его рассказам — на границе, место держать, поведение исследовать. Только поделился со мной Клык страхом, как бы у главы их терпения хватило их дождаться. А то ведь сунется в самое пекло, и потом выноси пепел.

— Так куда он ушел? — наемника распирало от нетерпения. Он больше не мог сдерживать интерес.

— В сторону Дикой Территории. Я туда никогда не совался, и другим не советую. Там, говорят, какие-то убийцы обитают. Потому место так и называется, что всем страшно. Но Клык пошел. Через Территорию можно напрямик на Янтарь попасть. Там, как понимаю — Призрак. После — путь через бывший заповедник, Рыжим Лесом зовется. Там никто, кроме Лесника, не обитает. Да и тот, может, легенда. Жуткое место, потому что безлюдное. А там — прямой путь на ЧАЭС. Если тоннель не завален…

— Мультитул! — закричал Петр в сторону кухни.

— Я все слышал, — в дверях показался знахарь с поварешкой в свободной от трости руке. — Ты когда-нибудь ел суп из вырезки плоти? Интересный вкус, похож на смесь свинины с медвежатиной. Отправляйся спать, тебе двое суток дрыхнуть, — провидец обратился к старику. — Можно он матрас в пустую комнату перетащит?

— Хозяин барин.

— Вот… — телепат почесал ручкой половника затылок. — Отправляйся в пучину сна. Хотя, в твоем случае, это мини-кома. Я пойду кашеварить.

Шрам кивнул, отказался от чая, который сам же просил, и вышел из зала. В казармах мирно болтали солдаты. Наемник зашел, взял матрас и оттащил его в помещение с грязными стенами, покрытыми лишайником.

Спать Петр решил в углу: туда, если Мультитул откроет дверь, попадет меньше всего света. Он кинул матрас на пол, накрылся плащом и довольно быстро заснул.

Глава X.

Набережная, вымощенная широкой плиткой. Из громкоговорителя на столбе доносится советская песня про комсомол. Справа, за оградой, плещутся волны.

Молодежь в цветастой одежде гуляла по набережной, косясь на него. Чего они в нем заметили?

Шрам подошел к магазинчику с привлекательной вывеской. На витрину были выставлены платья в горошек и мелкий цветочек. Черный плащ почему-то вызывал очень странные воспоминания, но Петр отбросил наваждение и зашел.

Над дверью зазвенели колокольчики. Белая кафельная плитка под ногами озвучивала каждый шаг.

Магазин оказался универмагом. Помимо одежды, в нем также продавались продукты, игрушки и запчасти. Шрам зашел в продуктовый отдел. Покупатели снова покосились на него, а мать с ребенком даже отошла, уведя его за руку. Тот обернулся и заплакал.

Петр взял ливерной колбасы, буханку бородинского и шпроты с черной этикеткой. Вернувшись к входу, он заметил небольшую кассу с молодой привлекательной блондинкой. Где-то он её уже видел… Да, не суть. Мало ли, вместе озимку сеяли. Но кассирша испуганно отстранилась.

— Что такое? — Шрам усмехнулся. — Девушка, вы меня испугались?

Но она не ответила, лишь указала пальцем на зеркало для примерки. Петр решил посмотреться. Штаны на месте, ширинка застегнута. А вот лицо…

Один сплошной ожог. Шрам даже ощупал: кожа будто пузырилась. Что это?

Он заплатил за продукты шестьдесят шесть копеек и вышел из универмага. Было уже темно, когда он отправился домой. Громкоговоритель стал рассказывать новости колхозов.

Петр глянул на часы, но стрелки тряслись в зависимости от движений руки. Он решил идти домой.

Ближайшая остановка автобуса была в нескольких шагах отсюда. Шрам купил билет до следующей остановки около своей пятиэтажки, встал в переполненном транспорте, держась за поручень. Через толпу людей протиснулся какой-то мужик:

— Брат, сталеваром работаешь?

— Колхозник я. Чего пристал?

— Просто интересно, почему все руки и лицо в ожогах. Ладно, если не хочешь говорить, я пойду.

Общительный персонаж удалился в конец автобуса. Петр мельком глянул на ладонь, которой держался за поручень: кожа пошла рубцами, ожог продолжался до самого локтя. Двери автобуса открылись, Шрам выбежал на свою остановку, вошел в подъезд.

Они с матерью жили на втором этаже, в первой квартире справа от лифта. Она обещала напечь его любимых пирожков — с картошкой и печенью…

И только сейчас до Петра дошло. Он молча вышел обратно на улицу и остановился в ступоре.

Шрам никогда не работал колхозником. У него не было матери. Да он попросту не любил печень и просто ненавидел ливерную колбасу!

Петр бросил авоську с продуктами на дорогу. Тогда где он сейчас находился?

Хлынул холодный ливень. Зона… Мультитул… Лебедев… Странные картинки… И дождь… Дождь…

Глава XI.

Когда Шрам проснулся, над ним склонился Мультитул. Знахарь размахивал кистью, разбрызгивая какую-то воду.

— О, проснулся, — провидец убрал кисть. — С добрым днем. Нынче, — он глянул на карманные часы, — час дня ровно. Рассказывай, что снилось?

— Да чушь какая-то, — наемник приподнялся на локтях, проморгался. — Какое сегодня число?

— А ты подробности не опускай, — телепат принес из дальнего угла чашку с отваром. — Выпей, если видений не хочешь.

Петр выпил отвар, натянул плащ и сел.

— Снилось, будто живу… нормальной жизнью. С матерью, в городе. А потом…

— Скорее всего, отметина Зоны…

— Чего?

— Ожог? Гангрена? Гной?

— Все вместе, а потом…