Волхвы против глобализма

3. Почему названный самый сознательный и передовой рабочий класс не произвел никакой достойной уважения пролетарской культуры, и в начале девяностых годов продал себя и страну буржуазии лишь за посулы материальных благ? Опять же, если найдется организованная сотня рабочих, которые сознательно протестовали и боролись с буржуазной демократией с начала ее вползания в советское общество — то этот вопрос к ним не относится, и частичный ответ этим будет дан. Честь многомиллионного рабочего класса могла бы быть спасена горсткой борцов. Но даже этой горстки борцов во всем СССР не оказалось. Шахтеры стучали в Москве касками о горбатый мост, требуя всего лишь зарплаты.

4. Куда девалась историческая общность советский народ? И почему в критический момент все старые национальные конфликты в СССР, вдруг оказались самым жизнеспособным двигателем истории на границах бывшего СССР?

5. Почему так же случилось во всех странах системы социализма в Европе?

Сегодня идеологи коммунизма не хотят даже задаваться этими вопросами.

Лично мои попытки получить у коммунистов ясные ответы на эти вопросы не дали результатов. Партийная номенклатура просто не отвечала. Рядовые коммунисты в попытках дать ответы ссылались на этногенез Гумилева и иные не коммунистические концепции, явно нарушая границы научного коммунизма.

Все же здесь следует привести один из вариантов решения указанных вопросов в рамках понятий коммунистического учения. Именно, обратимся к «Отечественным запискам» — приложению к газете «Советская Россия» за 3 августа 2006 г., № 101. Там из обстоятельной теоретической статьи некоего А. Валишева мы узнаем, что все годы социализма в нашем обществе сохранялась духовная связь среди потомков свергнутых в 1917 году классов, потомков непманов, кулаков и басмачей. В благоприятной обстановке горбачевкой перестройки все эти сохранившиеся «споры социальной инфекции», вновь привели к обострению болезни общества, которая именуется капитализмом.

Эта идея живучести социального зла находится в согласии с тезисом Сталина об обострении классовой борьбы по мере построения социализма, и оправдывает все политические репрессии советского времени. По Валишеву, репрессии, оказывается, были недостаточно жесткими. В тридцатые годы «антисоветчики потерпели полное, но не окончательное поражение». Это дало им шанс на возрождение в исторической перспективе, т. е. во времена нынешней демократии.

Эта идея молчаливо предполагает, что в обществе есть и социальные потомки чистого класса пролетариев от 1917 года. Пролетарии так же, с такой же социальной неизбежностью, должны были передать своим потомкам чистые и бескорыстные помыслы: пролетарскую солидарность и высокие нравственные нормы советского бытия. И, стало быть, классовая борьба будет продолжаться до тех пор, пока социальные потомки эксплуататоров не будут истреблены все.

Язычники в целом разделяют идею живучести социальных и этнических установок в обществе. Но в отличие от коммунистов, язычники во- первых, находят, что иметь свои традиционные убеждения — это священное право общества. Истреблять эти убеждения ради блага бессловесного и несознательного пролетариата[2], или ради христианского бога — преступление. Геноцид не может быть способом улучшения общественного устройства.

Во-вторых, здравый смысл подсказывает, что и жулье, и более — менее порядочные предприниматели, и вообще все эксплуататоры, запросто могут выйти из класса пролетариев сами по себе, без какого либо близкого социального примера. Достаточно обществу создать для этого подходящие условия. И были предки таких пролетариев нэпманами или нет — принципиального значения не имеет. Тут сработает, и будет ведущим, биологический механизм, а вовсе не социальные корни. Среди детей здорового человеческого рода 5-10 % будут склонны к социальной авантюре и предпринимательству. Проводя вековую селекцию, (чистки, репрессии), этот процент можно искусственно снизить до меньшего уровня. Но это не пройдет безболезненно. После этого общество утратит часть своего духовного многообразия, поскольку генетические качества обычно взаимосвязаны. Вместе со «скверным» духом предпринимательства, общество утратит способность к налаживанию внутренних связей, и утратит целостность. После этого оно распадется на отдельные семьи, на отдельных индивидов, которых уже не объединит никакая партия. Ибо связи в обществе организуются либо по родовому признаку, либо по признаку занятия (увлечения), либо по признаку совместного дела — предприятия, когда артель заинтересована именно в конечных результатах своего труда, а не просто в абстрактной зарплате с безразличием к исходу предприятия в целом.

Не случайно в девяностые год прошлого века, основная масса начинающих предпринимателей вышла именно из КПСС. Умение налаживать общественные связи требуется и для партийной работы и для бизнеса в равной степени. Отцы и деды этих первых предателей — предпринимателей так же были членами КПСС и неманского происхождения в обязательном порядке не имели.