Волки Одина

Оболтус болтался – сильно сказано. Санёк сделал усилие, чтоб сдержать улыбку. Не то совсем у папы планка упадет. Характер у Первенцева-старшего резкий. С виду – типичный питерский интеллигент, но в сердцах может так засветить…

– Я предупредил, – Санёк обнаружил, что совсем не так, как раньше, реагирует на гневную тираду отца. Несерьезно. С любовью и пониманием: он знает, как надо, а папа – нет.

– Где? Ты? Был? – отчеканил отец.

– Работал, пап, – спокойно сообщил Санёк. Он заранее придумал, что будет врать. – Я работу нашел. Хорошую.

– Настолько хорошую, что ради нее можно манкировать образованием?

– Сына, нельзя так, – подключилась мама. – Тебя же в армию заберут!

Санёк улыбнулся еще шире.

Армии он уже не боялся. После Игры – какая-то армия… Но терять время на пустяки вроде хождения строем и чистки туалетов тоже не планировал. Есть деньги – нет проблемы. То есть Родину защитить – это не вопрос, а дедовщину пусть кто-то другой терпит. Санёк уже знал по чужому опыту: за деньги в России можно купить всё. В том числе и любую отмазку. Вопрос цены.

Но с армией потом разобраться можно. Сейчас надо родаков успокоить.

– Не заберут, мама. Я буду учиться. Только в другом месте. И работать тоже.

– Твой институт – очень хорошее место, а если тебе не хватает денег, мы можем тебе помочь! – строго произнес папа.

– Лучше я вам помогу, – сказал Санёк, полез в карман куртки и достал оттуда толстую упаковку банкнот, прихваченную резинкой. Потом – еще одну.

– Здесь пятьдесят тысяч, – сказал он. – Вам.

Он протянул деньги отцу, но тот не взял.

– Откуда это? – Первенцев-старший глядел на красивую европейскую валюту как на ядовитую змею. – Где ты это взял? Наркотиками торговал?

– Сказал же – я работу нашел! – Санёк обнял отца. Тот дернул плечами, но Санёк не отпустил. – Папа! Какие наркотики? Я твой сын. Ты должен мне верить. Я эти деньги за-ра-бо-тал! И налоги заплатил. И это – не последние. И не единственные. У меня – очень хорошая работа. Очень интересная. Приходится много учиться, но я умею, ты знаешь. Веришь мне?

Успокоил? Нет?

Папа всегда был чуток. Санька порой удивляло, как ловко он угадывает, когда сын врёт, а когда говорит правду.

– Пошли есть, – сердито сказал Первенцев-старший, сбрасывая руку Санька. – Маша, пойдем. После поговорим.

«Нет ничего вкуснее приготовленного мамой, – в очередной раз признал Санёк. – Какие они у меня всё-таки славные. Им бы где-нибудь в Европе жить… Ну, может, еще и поживут».

– Глаза у тебя, сына, какие-то нехорошие стали, – огорченно проговорила мама. – И осунулся весь, похудел.

– Устал немного, – сказал Санёк. – Работа все же тяжелая.

– Да уж, – вздохнула мама. – Деньги нынче нелегко зарабатывать. А уж такие деньжищи…

– Это на дом вам, – сказал Санёк, но под суровым взглядом отца тут же исправился: – …Нам на дом. Ремонт сделать можно или вообще финский купить.

– Я этот дом своими руками построил! – возмутился отец. – Он еще век простоит.

– Кто спорит? Тебе решать. Мам, супу еще налей…

– Я бы всё-таки хотел узнать подробности, – заявил отец, когда они перешли к чаю с крендельками. Но тон у него уже был другой. Неужели поверил?

– Пап, я не могу! – Санёк развел руками. – Я подписку давал.

– Что-то связанное с твоим этим, отставником? На которого ты работаешь?

Санёк знал: папе не нравится Фёдрыч. Папа вообще военных недолюбливал. С института. Но терпел, потому что считал: лучше пусть Санёк тренером работает (такая у него была официальная запись в трудовой), чем баклуши бьет.

– Нет, не с ним. Но я его планирую подключить. Он толковый, Фёдрыч.

Папе не удалось скрыть ироническую усмешку. Санёк понимал, что он думает: «Вот сидит мальчишка, только из школы, ничего в жизни не видел – и уже планирует! Решает за взрослых людей».

– Спасибо, мам! – Санёк встал. – Пойду гляну, что у меня с почтой.

Почты было много. Большая часть – от Лики. И в фейсбуке. И в скайпе.

«Не сейчас, – подумал Санёк. – Не могу».

Он ей изменил. И это факт. Даже если она никогда не узнает, всё равно на душе муторно.

И тут вспомнился Серёга… и стало еще муторнее.

Что теперь делать, что сказать его родителям?

Можно, конечно, ничего не говорить. Из Игры, как сказал Петр, с ними уже связались. И никто, кроме Машуньки, не знает, что Серёга ушёл с ним. Да и Машунька не знает ничего толком. Можно сделать вид, что он ни при чем.

Никто не узнает.

Но совесть…

Может, денег им подкинуть сверх того, что по страховке заплатят? Да и когда еще заплатят… Денег бы точно подкинуть надо. Отец у Серёги – алкаш. «Жигуль» парню достался, потому что у отца права отняли. Уже второй раз, и теперь надолго. А у матери Серого – двое мелких, и деньги ой как нужны. Решено. Завтра заедет, отдаст тысяч пятьдесят. Рублей. Можно и больше, но тогда вопросы возникнут. А так можно сказать, что долг возвращает.

Еще грело сказанное клерком в офисе Игры: «Если закон нарушен, он будет восстановлен. И друг твой вернется». Если нарушен…

Вот этого Санёк не знал.

Зато он знал, что есть в миру два человека, которым наверняка что-то известно.

Искатели. Сидор Черный Доктор и Николай Двина.