Волкодав

С разных сторон уже сбегались служанки, решившиеся при виде государыни оставить своих спасителей:

– Госпожа!..

Все были здесь, в том числе и лекарь Иллад с неразлучной коробкой. Как на первый взгляд ни удивительно, трусоватого маленького халисунца менее других придавил отнимающий волю страх. Наверное, подумала кнесинка, это потому, что у него, в отличие от меня, в руках есть дело, и в битве от него будет толк.

Среди служанок недоставало только смешливой красавицы Вареи, так похожей на государыню. Не было видно и веснушчатого парня, которому ее поручили.

Волкодав сказал что-то братьям Лихим, те ушли и вернулись с несколькими щитами. Один протянули кнесинке, другие раздали девушкам.

– Зачем?.. – спросила Елень Глуздовна. Случись драться, она им и пользоваться-то не умела. Волкодав ответил:

– Наверняка будут стрелять верхом, госпожа, через стену. Прикроешься.

Как будто услышав эти слова, со звездного неба почти отвесно упала тяжелая стрела и воткнулась прямо в кучу углей. Волкодав мгновенно схватил круглый щит и держал его над головой кнесинки, пока она неловко продевала руку в ремни. Щит был деревянный, обтянутый вощеной кожей и окованный по краю железом. Он показался кнесинке очень тяжелым, хотя на самом деле это было не так. Служанки, всхлипывая, скорчились на земле, прижимаясь к ней и к близнецам.

Волкодав опустился на корточки рядом с кнесинкой, протянул руку и выдернул из ее свиты стрелу, запутавшуюся в толстом сукне за правым плечом. Потом посмотрел на девушку и вдруг проговорил очень тихо и совершенно спокойно:

– Не плачь, госпожа. Не надо плакать. Все будет хорошо.

Кнесинка только тут обнаружила, что лицо ее сплошь залито не только потом, но и слезами.

– Я буду вон там, – сказал Волкодав и мотнул головой в сторону скальной стены. – Лихослав и Лихобор посидят с тобой, госпожа.

Кнесинка отчетливо поняла, что немедленно умрет, как только он уйдет и оставит ее. Она согласно кивнула и прошептала, как когда-то на торговой площади:

– Не погуби себя, Волкодав…

– Да, вот еще… – Он отстегнул от ремня и дал ей ножны с кинжалом, тем самым, что подарил ему благодарный Кетарн. Клинок более двух пядей длиной в девичьих руках сошел бы за небольшой меч. Правду сказать, Елень Глуздовна была с ним ловка не более, чем со щитом. Но ощущение витой рукояти в ладони сразу добавило уверенности, как обычно и бывает со всеми, кто непривычен к оружию. Волкодав, собственно, этого и хотел.

Некоторое время за стеной святилища царила подозрительная тишина…

– Они прикасаются к человеку, и человек сразу падает… – обреченным голосом выговорил рядом с венном какой-то молодой воин. – Только тронут – и все косточки тут же тают, как масло…

– Они, это кто? – спросил Волкодав, вытаскивая из налучи заранее снаряженный (завязанный, как выражалось его племя) лук и расстегивая берестяную крышку тула. Думал он в это время о том, куда бы мог запропаститься Мыш и не случилось ли чего со зверьком.

– Призраки… – наполовину стесняясь собственной боязни, пробормотал юноша. Волкодав не стал на него оглядываться: и так было ясно, что челюсть у бедняги прыгала. – Они там уже витязей, наверное, всех порешили… Одна надежа, святилище… Да ведь и Боги-то, поди, не наши, кто их разберет…

– Призраки! – фыркнул венн. – Кто видал, чтобы призраки стреляли из луков? И трещали кустами, когда по лесу бегут?..

А вот о том, почему не видно и не слышно Аучезаровой чади, определенно следовало поразмыслить.

– А еще, по-моему, призраки не ругаются, – смущенно произнес другой голос, и Волкодав узнал Белоголового. – Я всегда думал, они, наоборот… загнут как следует – и уйдут. Я слышал одного там, внизу… – Молодой ратник усмехнулся. – Как же он костерил какую-то дырявую лодку! Я и то четыре слова новых узнал…

Кругом сдержанно засмеялись.

– Да ты, брат, похоже, старинные языки превзошел, – хмыкая в усы, предположил подошедший Мал-Гона. – По-каковски хоть матерились?

Белоголовый ответил с безмерным удивлением:

– По-сольвеннски!..

Снизу, со стороны лагеря, внезапно послышались ликующие крики, далеко летевшие в тихой ночи. Волкодав прислушался и разобрал что-то вроде «Нашел, нашел!..». Пока он раздумывал, что бы это значило, крики сменились невнятным ропотом и стихли совсем.

Деревья начинались в сотне шагов от святилища, и под ними лежала тьма, почти непроницаемая для обычных человеческих глаз. Волкодав выбрался наружу сквозь щель между глыбами, прижался спиной к камню и напряг зрение, всматриваясь во мрак. Воины позади него перешептывались, нащупывали под кольчугами обереги. Кто-то осторожно спросил:

– Видишь что-нибудь, венн?

Волкодав не ответил, но левая рука, державшая лук, медленно поползла вверх. Он в самом деле различил движение возле большой сосны, обхватившей корнями гранитный уступ. Промазать на таком расстоянии он не боялся, но человек мог оказаться кем-нибудь из своих, и Волкодав медлил.