Волкодав

– Нянюшка… – потянулась за старухой кнесинка Елень. Волкодав удержал ее и поставил между собой и скалой. Братья Лихие тотчас устроились по бокам. Кнесинка прижалась к спине Волкодава и тихо заплакала.

Между тем Хайгал вышла со щитоносцем к мосту и остановилась у одного из валунов, за которые крепились канаты. Приставила сложенные руки ко рту – и пронзительно закричала. Волкодав почти не понимал языка, только отдельные слова, почерпнутые у самой Хайгал. Ему не доводилось встречать ичендаров в рудниках, где он и выучил почти все известные ему языки.

Некоторое время за Препоной молчали. Волкодав напряженно слушал. Потом, к его великому облегчению, раздался резкий мужской голос, кричавший в ответ. Хайгал выслушала, что-то коротко пообещала соплеменникам и возвратилась к хозяйке.

– Белят, дитятко, чтобы я перешла к ним одна, – страдая и винясь, сообщила она кнесинке. – Велят, чтобы я твой амулет принесла. Посмотрят, мол, тогда и решат…

С какой радостью она отправила бы свою девочку на тот берег, а сама осталась выцарапывать разбойникам глаза!

Кнесинка решительно запустила руку под свиту и, ободрав непривычные пальцы о железо кольчуги, вытащила плоский потертый кожаный мешочек. Мешочек сразу полетел наземь. На длинном ремешке осталась подвеска из цельного, чуть не в пол-ладони, прозрачного зеленоватого камня. Волкодав наметанным глазом рудокопа немедленно признал хризолит. Плоский камень украшала искусная резьба: снежный кот Ургау, схватившийся в поединке с орлом. Хайгал свила ремешок петлей и затянула у себя на запястье. Торопливо обняла кнесинку…

Декша-Белоголовый уже расставлял стрелков, объясняя им, что нянька госпожи должна была достичь того берега при любых обстоятельствах и любой ценой. Парни хмуро кивали, поднимая на левую руку щиты. Как все уважающие себя стрелки, они были способны метко бить в цель и с грузом на руке. А уж мощные сольвеннские луки с роговыми подзорами наверняка не уступали разбойничьим.

Хайгал и ее провожатый бегом пересекли открытую площадку и ступили на мост. Узенький настил угрожающе заколебался под ногами. Снизу, из непроглядной клубящейся мглы, доносился глухой рокот, словно Неспящие-В-Недрах кипятили громадный котел зловонного варева. Ветер, поддувавший оттуда, был теплым, влажным и липким. Иногда он разрывал облака желтоватого пара, и показывались обросшие блестящей слизью каменные клыки, торчавшие из глубины…

Двое почти достигли середины моста, когда началась бешеная стрельба. Но началась не так, как ожидали галирадцы, в том числе Волкодав. Они думали, что разбойники возьмутся за няньку и воина при ней, а сольвенны заметят это и постараются им помешать. Вышло иначе. Первый же залп десятка в три стрел достался самим сольвеннам. Уж что-что, а неожиданно нападать из засады разбойники умели отлично. Их было гораздо больше, чем сольвеннов, и действовали они слаженно. Тридцать человек разом выскочило на скалы по всему краю площадки и разом спустило тетивы. Кто-то из галирадцев успел съежиться за щитом. Кто-то мгновенно ответил и даже сшиб неприятельского стрелка, но и сам получил в спину два вершка железа на длинном древке. Ибо мало толку от щита на руке, когда стреляют чуть не со всех сторон. Кому-то срезало тетиву с лука. Кто-то просто упал и остался лежать…

И вот тогда-то стрелы полетели в двоих на мосту.

Это было убийство, расчетливое и хладнокровное. Так жестокие мальчишки, только выучившиеся владеть игрушечными луками, бывает, охотятся на кур во дворе. Вот только молодой щитоносец не пожелал умирать, как привязанная курица. Он бывал в переделках и схватках и понял, что обоим не спастись. Стрелы летели сзади и сбоку, и парень прикрыл старую Хайгал и щитом, и собственным телом. И продолжал идти, хотя с такого расстояния даже добротная кольчуга не могла защитить от прямого удара.

Галирадцы не смогли равнодушно следить из безопасных укрытий за тем, как погибал их друг. Яростно ругаясь, они выскакивали на открытое место и били в ответ. И сами попадали под стрелы,

Заплаканная кнесинка вдруг сдернула с лица сетку и рванулась из-за спин телохранителей, крича:

– Я здесь, здесь!.. Меня убивайте!..

Услышали ее или нет, так и осталось никому не известным. Волкодав и братья Лихие перехватили государыню, не дав ей сделать и шага.

Умирающий, утыканный стрелами воин еще шел по мосту, еще прикрывал собою старуху. До того берега оставалось шагов пятнадцать, когда разбойники сообразили целиться по ногам. Несколько стрел с широкими наконечниками буквально подрезали парня. Он шатнулся, падая на колени, и молча канул в просторную щель между верхними канатами и настилом. И полетел вниз, переворачиваясь и раскидывая руки, чтобы почти сразу пропасть в клубящемся тумане. Никто не услышал ни предсмертного крика, ни удара о дно.