"Чёртовы древние греки, навыдумывали разной хрени, а сдуру её читавшим, потом эта самая хрень мерещится. Вот полное ощущение, что у меня над головой висит тяжеленная, остро наточенная железяка. На тонюсенькой, хлипкой ниточке висит, которая вот-вот оборвётся. А черепушка-то у меня не бронированная. Главное же, что смертельная опасность подвисла не только надо мной, над всей страной. Если эпидемия покатится всё сминающим катком на север, то худо придётся не только болгарам, румынам и венграм, до нас тогда она тоже наверняка докатится. Тетрациклина у нас нет, и не будет, выделить что-то путное из плесени не удалось, неизвестно, удастся ли в будущем, не говоря о том, что до получения эффективного лекарства в современных условиях даже из найденного сырья... десятки лет, как минимум. Сначала холодильники придётся изобретать, с электромоторами, а я в электричестве разбираюсь, как кот в астрономии".
Попаданец с ненавистью посмотрел на противоположенный берег пролива. На площади более квадратного километра скопилось немалое количество войск сразу из трёх государств, друг к другу относившихся как минимум недоброжелательно, тысячи арб с награбленным добром, десятки тысяч голов скота и, главное, тысячи пленников. Огромный лагерь, точнее, кучу маленьких лагерей отдельных отрядов балканских господарей, вместе они уживались плохо, с регулярными кровавыми разборками, которые с большим трудом тушила - не бесплатно - вторая часть казацкого войска. Эпидемическая опасность в этом сборище вызывала серьёзную тревогу.