Вольная Русь. Гетман из будущего

В отношении вольностей оставалось радоваться возвращению Юрьева дня в Великой Руси - такой царский указ продавили спонсированные монахи и бояре, нуждавшиеся в рабочих руках. Большая часть сбежавших от бедных хозяев крестьян перешла в имения или на мануфактуры знати. Протестовавшим дворянам, чьё значение в стране после тяжёлых потерь на полях сражений уменьшилось, замазали рот высокими окладами в царском войске. Благо, вследствие притока с востока страны золота, деньги на реформы у царя были, несмотря на то, что разворовывались немилосердно. Проблемы с бегством крестьян и горожан из Великой Руси на юг, не столько на Малую Русь, сколько на Дон нарастали, но, по несколько раз в год высылая протесты, Москва пока с этим была вынуждена мириться.

Хмельницкому удалось договориться об обмене территориями Центральной и Западной Белой Руси на Черниговщину и Харьковщину (хотя Харькова ещё не существовало), что дало Алексею право называть себя государем-самодержцем не только Всея Великия, но и Всея Белыя Россия. Заодно он вставил в титул и завоёванные Эстляндию с Карелией, обломавшись с Литвой, Лифляндией и Курляндией. Потерпевшая на многих фронтах поражения, Швеция вынуждена была согласиться с потерей Эстляндии и Карелии - просто не имела сил на их отвоёвывание, а голландцы и французы отказались спонсировать эту войну. Но удержав Ригу, шведы на переговорах смогли отстоять окрестные провинции. Чума и экономические неурядицы, лишь смягчённые притоком золота, вынудили Алексея на заключение перемирия, по большому счёту неприятного обеим сторонам, как Москве, так и Стокгольму. Войны за Балтику между ними не могли не вспыхнуть вновь.

Дон поучаствовал в основании Нильской Сечи куда меньше, чем хотелось его атаманам. Не до авантюр с далёкими странами, когда половина границ в огне. Черкесы оказались никак не лучшими соседями, чем ногаи, разве что - к великой радости казаков - объединяться они не любили, и пока удавалось бить их поодиночке. Прибрежные черкесы попытались сделать образом жизни грабёж казацких селений и кораблей. С побережий Азовского и Чёрного морей, в тесном взаимодействии с Гетманщиной, а на Черноморье и с абхазами, черкесов пришлось убирать - беспощадно уничтожая их селенья и основывая на их местах небольшие, но очень хорошо вооружённые форты. Прежним казацким союзникам, шапсугам, а также натухайцам, пришлось переселяться в Гиреевское государство, причём, не на побережье, а вглубь Анатолии, благо места для поселений там имелись. Зато с остальными удалось наладить худой мир - с регулярными набегами удальцов, но без большой войны. Впрочем, для нахапавших больше, чем могли переварить донцов, и не прекращавшаяся малая война была тяжёлым испытанием. Интерес к дальнейшему расширению в Азове утратили надолго. Весьма способствовала замирению горцев торговля. Торговля черкесами. Теперь горские удальцы могли везти на продажу не только юношей и девушек, но и соотечественников среднего возраста, ранее, у османов, спросом не пользовавшихся. Основным экспортным товаром Черкесии по-прежнему оставались черкесы, хотя и овечью шерсть, прекрасных лошадей, мёд и шкуры у них тоже покупали.

До шестидесятых годов область Всевеликого войска Донского выступала как совершенно самостоятельное государство. Однако противоречия с Москвой из-за бегства подданных царя к казакам нарастали и привели, сначала к торговой войне, крайне разорительной для обеих сторон, а потом в Азове поняли, что дело идёт к насильственному присоединению Дона, включению его в Московское царство и срочно сами присоединились к гетманству. Воевать с заматеревшей Вольной Русью Алексей не решился. Учитывая, что и с Дона в последнее время рабы норовили сбежать в Россию, старшина вынуждена была искать компромиссы. В результате длительных и тяжёлых переговоров Дон потерял знаменитое "С Дону выдачи нет", но сохранил большую часть собственных обычаев. Кроме явно устаревших, типа запрета на земледелие.

Переход на сторону Империи и Польши Брандербурга (за отказ поляков от суверенитета над Восточной Пруссией) и Саксонии заставил шведов уйти с большей части польских земель, за исключением Польского Поморья. Гданьск опять стал Данцигом, теперь - городом под покровительством шведской короны, потеряла свой последний морской порт и Литва, вынужденная вернуться в Речь Посполиту. Часть призвавших оккупантов в Литву протестантских магнатов, вынуждена была эмигрировать в земли, доставшиеся при заключении мира шведам.

Убедившись в невозможности полной победы, сели за стол переговоров и Вена с Парижем и Стокгольмом. Здесь война до продолжительности в тридцать лет не дотянула, хотя бед и смертей принесла не меньше той, что случилась в мире, откуда прибыл Аркадий.