Вольная Русь. Гетман из будущего

"Столько начатых и незавершённых дел... хоть звёздолёт прогрессоров вызывай. Так и вызвал бы - беда, не знаю как? Собственно, ничего толком не доделано, а всё сделанное может накрыться медным тазом. Хотя... может это мания величия прорезалась, если начал воображать, что без меня всё так и рассыплется? Большую часть доработок новых технологий ведут местные товарищи... хм... скорее уж, паны, герры и доны, даже если родились в хлеву. Сами прекрасно справятся, тем более что наброски наиболее необходимых новаций на будущее есть и в Азове и в Чигирине. Не пропадёт мой скорбный труд... впрочем, будем надеяться, что не скорбный. Судя по быстрому снижению боли, можно надеяться, что у меня даже не инфаркт. По крайней мере, все известные мне лично случаи инфарктов проходили куда тяжелей. Получается, паниковать-то мне - просто глупо!"

К концу третьего дня Аркадий почувствовал себя настолько лучше, что впервые сам посетил отхожее место - очень радостное событие! Кто не попадал в положение полностью беспомощных, не поймёт, но настроение знаменитого колдуна однозначно сдвинулось к осторожному оптимизму.

Канонада все эти дни - с утра до вечера - не умолкала, однако её размеренность, без учащений в пальбе, говорила об отсутствии штурмов. Турки вели правильную осаду, они прекрасно умели брать крепости не только нахрапом, но и планомерным разрушением укреплений. На длительную привязку гиреевской армии к Созополю и была рассчитана постройка вокруг него этой твердыни.

К утру четвёртого дня Аркадий дозрел до возвращения себе властных полномочий, сидеть без дела стало слишком напряжно. И спалось уже плохо, и мысли чёрт знает какие лезли. От скуки он решил, что волнения связанные с руководством - пусть и такими неоднозначными личностями, которые здесь собрались - менее опасны, чем переживания из-за неопределённости ситуации вокруг. Вариант расспросить джур о происходящем и продолжать лечиться, почему-то не пришёл в голову.

Аркадий как раз обдумывал форму своего возвращения, когда в дверь тихонечко поскреблись.

- Я не сплю, заходи!

К его удивлению, осмелился побеспокоить колдуна не один из обслуживавших всё это время больного джур, а начальник его собственной охраны, Вертлявый. Глянув на сидевшего в постели Москаля-чародея и убедившись, что на умирающего он уже не похож, Василь аккуратно, бесшумно притворил за спиной дверь, повернулся к командиру и тихонечко, а не громко-чётко, как обычно, доложил.

- Пане атамане, тут от турок ще один биглець, так вин вас хоче видеть.

- Прямо-таки меня конкретно? - не стал скрывать своё удивление Аркадий.

- Ну... сначала вин Татарина спросил, а як узнав, що того вбылы, запытав (спросил) кто теперь здесь старший. Йому сказалы, що вы, так вин дуже обрадовався, просыв передаты, що "У меня есть для него тайное слово". Атаманы пыталы, яке, але вин им не сказав, мол, це велика таемныця. Ну... джуры говорили, що вы вже на поправку пишлы, атаманы мене и послали.

- Тайное слово, говоришь... Он-то кто, янычар, татарин или сипах?

- Ага янычар. Сразу видно, по повадке, що не из последних.

Аркадий догадывался, что за тайное слово может сообщить перебежчик-янычар, но, в любом случае, надо было вставать и идти на встречу. Новость этот человек наверняка принёс важную.

- Хорошо. Иди, скажи, что скоро буду и позови сюда джур, чтоб помогли одеться.

Спешить Москаль-чародей не стал. С помощью джур полностью переоделся в чистое, сняв пропотевшую за время болезни одежду. Не забыл натянуть и пуленепробиваемый жилет.

"Бережёного бог бережёт, а не бережёного здесь не конвой стережёт, а могильные черви или рыбы съедают. И... странное дело, эта титановая пластинка мне жизнь спасла, а появилось вдруг желание её заменить. С чего бы это? Но такими делами займёмся дома, пока так сойдёт".