Вольно, генерал (СИ)

— Что бы ни говорили, женщины выносливее мужчин во многих аспектах. И вообще, когда это я был мягок с врагом?!

— Но сейчас, вы сами говорили, дело касается Люциана, а не вашего врага.

— Гм… — Молох задумался, а Слайз зажмурился на случай, если ему разнесут голову одной силой мысли. — Возможно, ты прав, — секретарь выдохнул. — Люциан как мой пропуск в таинственный женский мир, полный коварства и хитрости. Ладно. После работы я займусь этим жалким демонишкой. Доставь мне его кольцо, чтобы я мог как следует наказать Моргенштерна, и закажи билеты на Гавайи, и…

— Кофе, господин главнокомандующий!

— Заходи, Вилли, — разрешил Молох и повернулся к Слайзу, чтобы продолжить мысль. — И принеси, наконец, тексты ещё не принятых мною реформ в полиции. Многие недоумки жалуются, что надо всё менять, мол, условия ужасные, зарплаты маленькие, а жуликов и воров слишком много, — главнокомандующий взял с подноса чашечку эспрессо и сделал глоток, после чего поставил её на стол и отослал служанку.

— Так точно, босс, — кивнул Слайз и вышел из кабинета.

***

Люциана прибыла на остров после нескольких часов в самолёте. На ней была широкополая шляпка, солнечные очки и обтягивающее платье с пальмовым принтом. Самолёт прилетел вечером, так что в распоряжении демоницы было несколько часов. Конечно, улететь, никому ничего не сказав, было опрометчиво, зато Молох потратит время на поиски и найдёт Люциану уже тогда, когда она станет Люцианом. А в мужском облике гораздо привычнее и вытерпеть многое гораздо проще.

Моргенштерн вышла из здания аэропорта и поймала такси. Заплатить пришлось немало, зато не пешком. Такси доставило её прямиком до отеля, в котором каждый номер — это небольшой домик на сваях прямо на воде. Таксист помог вытащить чемодан и донести его до ресепшена, за что Люциане пришлось отдельно заплатить. Деньги она тратила свои собственные, заботливо отложенные на чёрный день. Платила наличными, чтобы нельзя было отследить по карте.

Встретили Люциану довольно тепло, как и полагается встречать богатых иностранных клиентов. Уже через полчаса Моргенштерн лежала на мягкой кровати у себя в домике и думала о том, как удачно она сбежала от проблем. Правда, мысль о том, что Молох разозлится, не отступала. Да, генерал позорно сбежала с поля битвы да ещё и кольцо сняла. Такое, вообще-то, непростительно. Впрочем, какая разница, ведь наказание её ждёт только потом, а сейчас можно вытащить купальник из чемодана и поплавать!

Люциана удивлялась собственной легкомысленности, но спихивала всё на изменившуюся химию мозга. Когда она вновь станет мужчиной, всё будет на своих местах.

Моргенштерн разделась, полюбовалась собой в зеркале и надела купальник. Долгожданный отдых. Правда, она бы предпочла, чтобы Молох всё-таки был рядом. Без него как-то пусто и одиноко. Люциана как будто никогда и не была замужем. Словно она — одинокая островитянка, затерявшаяся в большом океане. Можно было бы сидеть с Молохом на песке и болтать о какой-нибудь чуши, после чего он бы посадил её к себе на колени и они стали бы целоваться на зависть остальным.

Вдоволь поплавав, Люциана вернулась в домик, забравшись по лестнице, и обнаружила, что на столе стоят свежие розы.

«От кого они?» — испуганно подумала демонесса и осторожно подошла к букету, словно тот был заминирован.

Записка гласила очень романтичное: «Твой муж, мать твою».

— Он знает, где я! Чёртов Слайз! Нельзя было ему доверять! Люциста! Это всё она! Надо было самому всё делать. Когда хочешь, чтобы всё было сделано идеально, делай это сам. Чтобы я ещё раз кого-нибудь попросил что-нибудь сделать. Он найдёт и убьёт меня, — Люциана сжала руки в кулаки и попыталась собраться с мыслями. — Я должна немедленно уехать…

— И как далеко, моя радость? — поинтересовался вкрадчивый и до боли знакомый голос.

— Мо… — произнесла Люциана, не поворачиваясь.

— Я подумал, что цветы — неплохое предупреждение. Тебе было приятно их получить?

— Несомненно.

— Ты холодна. Вероятно, потому, что боишься. Правильно делаешь, что боишься. Страх спасает в стрессовой ситуации. Однако сейчас тебя не спасёт ничего, — мрачно произнёс Молох.

— Да что ты? — с вызовом произнесла Люциана. — Я могу уйти, когда пожелаю…

Молох демонстративно запер дверь в домик.

— Ну, или когда ты пожелаешь… — пожала плечами демоница и отстранилась к стенке.

— Тебе очень идёт этот купальник, знаешь? — Молох надвигался и олицетворял собой полную неизбежность.

— Подозреваю, — осторожно согласилась генерал.

— Почему ты сбежала? И оставила, мать твою, кольцо?

— Потому что ты ненавидишь женщин, — выпалила Люциана. — И ты гей. Когда я становился женщиной с Раухом, то он не обращал на меня ровно никакого внимания. Все геи такие, это нормально.