Вольному воля

Я решила не дергаться. Голова и так ныла, а тут еще этот дебил собрался, видимо, вправить мне мозги. Он дотащил меня до какой-то каморки в конце коридора и втолкнул туда. За моей спиной захлопнулась дверь, и я оказалась в полной темноте. Фонарика у меня не было, поэтому пришлось ждать, пока глаза привыкнут к темноте и я смогу хоть как-то сориентироваться в кромешной тьме чулана. В том, что это был именно чулан, я не сомневалась, вот только назначением его вряд ли было хранить варенье и старые вещи. Больше походило на то, что здесь содержали под арестом людей. Точно, чулан использовали как тюрьму, вот теперь и мне придется провести здесь какое-то время. Может, час, а может, и больше.

Делать мне все равно было нечего, и я принялась ощупывать помещение, в котором мне предстояло провести бог знает сколько времени. Стены холодные и крашеные. Пол грязный и скользкий. Фу, гадость какая! И крысы здесь наверняка есть. При мысли об огромных, жирных, мерзких крысах я внутренне содрогнулась. Девушка я вообще-то неробкого десятка, но такие твари, как крысы, не столько приводили меня в ужас, сколько вызывали отвращение. Даже пистолета не оставили, изверги. Хотя бы без патронов. Обороняться от крыс нечем.

Я устроилась в уголке и принялась ждать. А что еще оставалось делать? Разве что размышлять. Невеселые были у меня мысли. Я в плену у известного в Тарасове бандита Сарафанова. Только вот никто не может доказать, что он бандит. И никто не знает, что я у него в плену. И что он собирается со мной делать, известно одному ему да еще богу.

И сижу я тут, не в силах что-либо предпринять. А почему, собственно, не в силах? Я посмотрела на дверь — по ее периметру просвечивал свет, значит, она не слишком плотно прилегает к косяку. Может, попытаться ее открыть? Я встала и, насколько позволяло пространство, разбежалась. Со всего маху ударившись в дверь плечом, я почувствовала, что она скрипнула под моим напором.

«Еще пара таких ударов, и я останусь без плеча. Но зато есть вероятность, что дверь откроется», — подумала я.

Только я собралась разбежаться еще раз, как дверь внезапно резко открылась и прямо передо мной оказался этот чертов идиот Игорь.

— Чего еще?! — злобно прорычал он. — Потише тут, а то мозги вышибу.

И захлопнул дверь.

«Вежливо, — невесело подумала я. — А главное, доходчиво. И как я могла подумать, что меня оставят вот так, без присмотра? Глупо, конечно. Но попытка — не пытка».

Не знаю, сколько времени я просидела в грязном вонючем чулане. Наверное, около часа. Но вот дверь открылась, и вошел мой надзиратель. Видимо, эта роль была ему по вкусу — на физиономии Игоря отразилось выражение довольства.

— Вставай, пошли. Сейчас тебе очную ставку устроят.

Какую еще очную ставку? Куда пошли? Ничего не понимаю. Ну да ладно, скоро, я надеюсь, все выяснится.

Охранник повел меня по коридору до лестницы. Я подумала, что сейчас мы снова пойдем в кабинет Сарафанова, но ошиблась. Мы не стали спускаться вниз, а, наоборот, поднялись по лестнице на четвертый этаж. Там было тихо и темно. В коридоре не было никакой мебели, даже пары завалящих стульев, как на других этажах. Все двери без табличек. И все как одна окрашены в светло-коричневый цвет. На окне в конце коридора я заметила металлическую решетку. На других этажах такого не было. Странно здесь как-то. Вся обстановка напоминает тюремный коридор. Бр-р-р… Меня даже пробрал озноб. Казалось, после чулана с крысами мне любое место на земле могло показаться раем. Но только не это.

Мы дошли до одной из дверей и остановились около нее. Охранник вытащил связку ключей и принялся искать нужный. При этом он грозно посмотрел на меня и рыкнул:

— Стой и не дергайся, не то… — он погрозил мне кулаком. Не кулаком, а прямо кувалдой какой-то.

Найдя нужный ключ и открыв замок в двери, Игорь распахнул дверь и буквально втолкнул меня в комнату.

— Давай заходи! Будем ждать здесь.

Я вошла в комнату, если ее можно так назвать — она так же, как и коридор, напомнила мне о тюрьме. На окне решетка, мебели почти никакой, за исключением деревянного обшарпанного стола и нескольких стульев.

Бугай Игорек толкнул меня на стул, а сам встал рядом, всем своим видом показывая, что готов отразить любую мою попытку к бегству или сопротивлению. Я решила больше не испытывать судьбу и сидела смирно, оглядываясь по сторонам.

На окне ни занавесок, ни даже какой-нибудь тряпки, которая могла бы их заменить. Стекла пыльные, а на подоконниках и мебели лежит слой пыли. Видно, что здесь не часто бывают люди. Даже, я бы сказала, весьма редко.

Так мы промолчали минут десять, а может, и больше. Часов у меня не было, а спрашивать у моего конвоира мне как-то не хотелось.