Вольные стрелки

– Ну, а я могу, – вмешался Чэйн. – Всех их узнаю, потому что хорошо всматривался в них, когда они награждали меня пинками и ударами… Ах, вы, канальи! Попробуйте теперь поиздеваться надо мною!.. Что? Присмирели!..

– Так ты можешь подтвердить, что эти люди именно из тех, которые мучили вас? – спрашивал майор. – Подведите их поближе.

Чэйн клятвенно подтвердил свои слова.

– Отлично! – сказал Твинг. – Лейтенант Клейборн, – обратился он к младшему по чину офицеру, – что следует, по вашему мнению, сделать с этими негодяями?

– Повесить их.

– Лейтенант Гиллис?

– Повесить.

– Лейтенант Клейли?

– Повесить.

– Капитан Геннесси?

– Повесить.

– Капитан Галлер?

– Вы решили непременно казнить их? – спросил я, желая смягчить страшный приговор.

– Решил, – сказал майор. – Нам некогда возиться с ними. Наша армия находится в настоящую минуту на Рио-дель-План, чтобы атаковать проход. Если мы опоздаем хоть на час, мы не поспеем к сражению. Полагаю, что вам, как и мне, хотелось бы участвовать в нем…

Зная характер Твинга, я не возражал больше. Харочо были приговорены к смертной казни через повешение…

Вот отрывок из рапорта майора:

«Пять человек убито, столько же взято в плен. Главарю удалось ускользнуть. Пленные были допрошены и приговорены к смертной казни. Приговор был немедленно приведен в исполнение…»

Глава LI. ВЗГЛЯД НА БИТВУ С ПТИЧЬЕГО ПОЛЕТА

Час спустя мы отъезжали от Орлиного Гнезда. Проехав немного, я повернулся на седле и взглянул назад. Пять повешенных резко выделялись на фоне неба…

Они висели неподвижно в своих живописных костюмах. Стая хищных птиц вилась над ними, спускаясь все ниже и ниже…

Прежде чем мы совсем потеряли из виду Орлиное Гнездо, я обернулся еще раз. Скала казалась черной от покрывших ее птиц; хищные птицы уже набросились на свою, еще теплую, добычу…

Мы ехали несколько часов, держа направление на запад.

Около полудня мы подъехали к arrvyo – светлому, холодному ручью, журчавшему в тени пальмы redonda. Это место мы выбрали для привала и с удовольствием растянулись на густой зеленой траве.

Вечером мы вступили в деревню, где остались на ночлег. Поужинав, мы расположились вокруг костров и заснули как убитые…

С рассветом мы снова двинулись в путь по тропинке, которая вела к реке План. Когда мы наконец въехали на возвышенность, километрах в семи от моста, нашим глазам представилось зрелище, от которого дрогнули наши сердца.

Прямо перед нами, на расстоянии каких-нибудь двух километров, находилась совершенно круглая гора, на вершине которой стояла маленькая башня. На этой башне развевался мексиканский флаг, а вокруг расположились тройным рядом войска. Всадники в блестящих мундирах мчались вверх и вниз по горе. Жерла мортир сверкали на солнце. Трещали барабаны и гудели трубы…

– Да ведь это сигнал к атаке! – вскрикнул майор Твинг, осаживая назад лошадь. – Куда мы попали? Ведь это неприятельские войска. Эй, проводник! Что это значит? – грозно продолжал он, обнажив до половины саблю, когда к нему подъехал Рауль.

– Это «El Telegrafo» («Телеграфный холм»), майор, – спокойно доложил Рауль. – Тут сосредоточен главный штаб мексиканцев.

– Зачем же ты привел нас сюда? Ведь мы чуть-чуть не наскочили на них.

– О нет, майор! Мы от них ровно в двадцати километрах.

– В двадцати километрах! Какие тут к черту двадцать километров, когда я различаю даже орла на флаге? Тут нет и двух километров.

– С птичьего полета, действительно, не более двух километров, майор, но по земле – ровно двадцать километров. Расстояние кажется таким оттого, что мы находимся очень высоко.

Это было верно. До неприятеля было не менее двадцати километров. Между ними и нами была широкая пропасть, и мы поскакали направо так быстро, как это позволяла каменистая почва.

– Скорее, скорее! – кричал майор. – Мы опоздаем!

Мы помчались во всю прыть. Наконец мы увидали наш лагерь.

– Да там нет никого! Что же это значит? – кричал майор, вглядываясь в бесчисленные ряды белых палаток. – Смотрите, Галлер, ведь лагерь пуст!

Действительно, посреди палаток двигалось лишь несколько фигур; очевидно, это были больные и раненые.

– А, вот где наши! Взгляните-ка налево, Галлер!

Я посмотрел налево и увидал всю нашу армию, выстроенную в ряды и готовую к бою. Сверкание десятков тысяч штыков ослепляло глаза.

Вдруг вся эта масса дрогнула при звуках труб и барабанов, колыхнулась и двинулась в направлении «Телеграфного холма».

Грянул пушечный выстрел… другой… третий. Затрещали ружья, все загудело, застонало…

– Сражение начинается. Мы опоздали! – воскликнул майор. – Сколько еще осталось километров, Рауль?

– Восемь, майор!

– Ну, конечно, мы не поспеем!

И мы замерли на месте, проклиная нашу неудачу,

– Вот это работают мушкеты, а это – наши карабины, – говорил Рауль, отличавшийся тонкостью слуха. – Вот палят из мексиканских мортир… наши пушки отвечают…

В течение некоторого времени нельзя было различить ничего сквозь густое облако дыма, нависшее над местом сражения. Но вот грянул оглушительный крик торжества…

– Смотрите, смотрите, – закричал кто-то, – мексиканский флаг исчез! Поднимается наше знамя.