Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

— Ебать! Это что было? — инстинктивно присев в снег, Тарасов скинул рукавицы и принялся выцарапывать из кобуры пистолет, — Парамонов!

— Я!

— Головка от хуя! Ты куда смотрел, дембель херов!?

— Да я это… — патрульный заметался, — Что делать!?

— Бегом в караулку за подмогой! Мухой! Я за Бухарметовым. Я вас под роспись принял, под роспись должен и сдать. Чего встал — бегом давай!

Стараясь не оглядываться, Парамонов поскакал по сугробам в сторону караульного помещения. Проводив его взглядом, Тарасов снял пистолет с предохранителя, дослал патрон в патронники двинулся по следу волочения, который вел к одному из складов. Жуткий вопль, эхом рикошетивший от пустых стен, потряс здание.

— Бухарметов!!!

— Товарищ прапорщик..!

— Ты там как?

— Я его ножом пырнул!

— Понял! Я сейчас!

Прыгая через снежные намёты у входа, Тарасов нырнул внутрь и упал влево понимая, что его силуэт в проходе представляет из себя отличную мишень, после чего огляделся, привыкая к темноте. Впереди белело пятно скинутого тулупа. Чуть дальше, в углу, шевельнулось темное пятно и блеснуло лезвие штык-ножа.

— Где он?

— Я не знаю…

— Он один?

— Вроде…

— Ты ранен?

— Нет…

— Хорошо… — поднявшись, Тарасов, пригибаясь, медленно двинулся вперед, — Что это за хрень такая..?

Сзади послышался мягкий шлепок и тихое, похожее на смех, шипение. Ужастики, которые продавали на автовокзале с лотка, подсказывали, что в таком случае надо медленно обернуться и сделать тупое лицо. Если ты — главный герой, тебе все равно ничего не будет. Если не главный — тебя все равно ничего не спасет. Но Тарасов был невысокого мнения о данных шедеврах кинематографа поэтому оборачиваться не стал, а, под запоздалые крики Бухарметова, прыгнул вперед, чувствуя и слыша треск раздираемой овчины.

Перекатившись на бок, он всадил в тварь, похожую на тощего человека, три пули и только потом начал разглядывать странное существо, которое напоминало ему что-то, что он уже видел. Иссушенный труп одетый в обрывки одежды, через которое проглядывала пергаментная кожа, из под которой просвечивали мышцы цвета вяленого мяса. Тарасов много их видел, после боев в горах, оттаявших по весне. Но этот шевелился и, что самое странное, разговаривал.

— Это было щекотно… — тварь ощупала места, куда угодили пули, — Давай — повесели меня еще…

— Я клоун не смешной… — медленно поднявшись, Тарасов начал отходить к стене чтобы прикрыть себе спину, — И шутки у меня обидные…

Тварь растянула широкий безгубый рот в подобие улыбки.

— Мне нужна только виновная кровь. Уйди с дороги и будешь жить…

— Русские не сдаются… — Бухарметов был татарином, но тоже кивнул, — Сейчас с караулки парни прибегут — тут недалеко… И тебе пиздец приснится.

— Тогда придется поспешить…

Тварь пригнулась, принюхалась и выстрелила вперед с нечеловеческой скоростью, пытаясь обойти Старшину, мешавшего ей добраться до Бухарметова. Тарасов ожидал этого и, шагнув, преградил путь, получив удар когтями, от которого его снова спас толстый слой одежды. Получив, в ответ, выстрел в череп, тварь закружилась и отскочила, мотая головой.

— Я же предупреждал — юмор у меня на любителя. Тебе не понравится.

— Ты не можешь меня остановить… — подняв голову, существо снова улыбнулось тем, что осталось от лица, — Я все равно заберу то, что мне нужно…

— Доктор тебе нужен. Патологоанатом…

Из распоротого когтями кармана выпало удостоверение. Машинально подхватив его свободной рукой, Тарасов чуть не пропустил новый бросок твари, которая, широко распахнув усеянную острыми зубами пасть, целила ему прямо в лицо. Выстрелив от бедра, он машинально закрылся левой рукой и тварь, воя и корчась, отскочила, злобно шипя на удостоверение, которое все еще было зажато в кулаке. Старшина убрал его и тварь, немедленно сфокусировавшись, с утробным рычанием приготовившись к прыжку.

— Серьезно? Ты вот этого боишься? — шагнув вперед, Тарасов замахнулся удостоверением на существо, удивленно глядя как оно отползает назад, — Да не — реально ссыт…

— Так точно… — кивнул не менее удивленный этим фактом Бухарметов, — Ссыт…

— И это, что характерно, даже не «фсбшные» корочки… Странно…

Снаружи послышались голоса. Тварь обернуласьв их сторону, потом злобно сверкнула глазами на Старшину и, одним прыжком, исчезла в метели.

***

Комбат еще раз посмотрел на объяснительную, потом на Тарасова и, тяжело вздохнув, встал и запер дверь на ключ.

— Давай по простому и начистоту. Ты уверен, что и правда все это видел? — Комбат покрутил рукой у виска, — Что это не последствия твоей контузии? Тебя же в дурдом упакуют сразу.

— Не уверен, — честно ответил Тарасов, — С другой стороны — бойцы тоже это видели. Они подтвердят.

— И их упакуют. Ты вот, сам, во что больше поверишь? В то, что ты написал, или в то, что контуженный прапор словил «приход», устроив, на этом фоне, стрельбу боевыми?

— А тулупы? Следы?

— Тулупы… Уверен, что это был не медведь? — Комбат задумчиво расправил вспоротую овчину и приложил ладонь к порезам, — Хотя, для медведя маловато, да и откуда? У нас он один остался, напополам с Татарстаном…