Вольный князь

— Когда я разрешил разместить в «Мечте» наши запасы, то совсем не для того, чтобы он превратился в фургон старьевщика.

— Что надо? — коротко бросила она.

— Мой боевой кнут.

В то самое время, когда «мышка» присела над горловиной мешка, к ним подошел Палак.

— Княже — негромко проговорил он и повел перед собой носом — что-то на этой поляне не так.

— Ты тоже почувствовал? — напряглась девушка, подняв на него глаза.

— Да — кивнул он — запах прелой листвы стал более резким.

— А я думала, мне показалось — выпрямилась она и протянула Атею свернутый кольцами кнут. — Вот.

Призрак принял оружие, взял за плотную кожаную рукоять правой рукой и отпустил кольца. Рабочее тело известного, но необычного для Тивалены оружия длинной черной лентой упало в опавшую листву, где еще несколько раз шевельнулось, пока не замерло, словно готовящаяся к атаке змея. Увидев князя с новым оружием, остальные члены их небольшого отряда стали подходить ближе. Интересно же знать, что задумал их вождь?

— Если одно и то же кажется нескольким разумным одновременно — улыбнувшись краешком рта, сказал Атей — значит это не плод его воображения, и он не сошел с ума.

Князь резко выбросил руку с кнутом вправо и вверх по диагонали, в сторону нижних ветвей дерева под которым они находились. Легкий шелест рассекаемого хлыстом воздуха, и его конец скрывается в уже пожелтевшей и кое-где опавшей, но все еще густой листве. Рывок и к ногам многочисленных зрителей падает существо, напоминающее своими размерами десятилетнего ребенка.

— Аааа — верещало оно, ухватившись маленькими ладошками за плотно обернувшуюся вокруг его шеи кожаную петлю. — Отпустить моя. Я большая и великая воина.

Воины, увидев, как из кроны вырывают что-то непонятное и орущее, моментально бросили свои ладони на рукояти клинков.

— Чесоточный плющ мне в зад — выдохнул Аламгир — это же гобл.

— Нда, брат — покачал головой Аршаль — и это речь того, кто обвинял меня в отсутствии красноречия.

Бойцы лишь хмыкнули, продолжая пристально смотреть на продолжающего орать гобла. Наконец, к нему подошел Палак и, подняв за шиворот куртки из грубо выделанной кожи, хорошенько встряхнул. Небольшое серо-зеленое тельце, смешно мотнув конечностями, замерло. Гобл был действительно похож на ребенка. Тонкие ручки и ножки, субтильное телосложение, острые уши, кончики которых достигали макушки головы с редкими пепельными волосами. Небольшое лицо с чуть длинноватым острым носом и темные, очень умные глаза, которые внимательно смотрели на князя.

— Ну и зачем ты балаган устраиваешь? «Отпустить моя» — передразнил его Атей, а потом сказал Палаку — поставь его.

Оборотень немного удивился, но опустил малыша, аккуратно поставив его на опавшую листву.

— Не знаю — пожал худыми плечами гобл — нас и до Краха за разумных почти не считали, а сейчас и подавно. Помнят — кивнул он в сторону Везунчика — и то хорошо.

— Понятно. Меня зовут…

— Князь Сайшат — закончил за него гобл — а меня Ма' Тхи Утренняя Роса.

— Ух ты — неподдельно удивился Атей — красиво.

— Спасибо — он с достоинством поклонился, а потом дружелюбно улыбнулся, демонстрируя всем два ряда мелких, но крепких и очень острых зубов.

— Вежливый гобл — пробормотал Аламгир — если бы мне кто-то сказал такое раньше — вызвал бы на поединок за ложь.

— К вашему сведению уважаемый альв — важно сказал Ма' Тхи, выпятив вперед свою впалую грудь — гоблами нас называли и называют остальные разумные Тивалены. Мы предпочитаем называть себя «дети леса». И мы одна из старейших рас этого мира.

— И как я понимаю, ты не просто так сидел на том сучке — спросил Призрак, на корню прекращая готовый начаться спор о перворожденности.

— Вождь Ма' Рхо Легкая Поступь хочет встретиться с тобой князь Сайшат.

— И где?

— Недалеко.

— Ну, раз недалеко — веди — кивнул Призрак, языком жестов давая воинам команду «Внимание». — Уважим твоего вождя.

Идти было действительно недалеко. Через четверть часа, когда в лесу стало совсем темно, они прошли сквозь казавшуюся непролазной стену из переплетенных ветвей жутко колючего кустарника, и оказались на краю большой поляны. Перед взглядами изумленных воинов предстала не грязная стоянка с вырытыми норами или убогими шалашами, а раскинулся крохотный поселок с улочками и центральной площадью. Жилища «детей леса», конечно, были похожи на шалаши, но вот только были они очень добротные и основательные, и составляли единое целое с окружающим их лесом. Но что самое удивительное — вокруг горело много небольших костров, о существовании которых они узнали только сейчас.