Вологодские были. Избранное

Посмотревший вокруг себя капитан побледнел: горели уже не только брёвна, но и как в каком-то страшном чудовищном сне воспламенилась и река. Густой чёрный дым от пламени страшного костра клубами поднимался до самого неба, мешая дышать и смотреть на эту страшную, как в фильме-катастрофе, картину. Как сухие спички, прямо на воде горели брёвна.

В салоне плакали дети.

– Так, Сергей, – глянул на Бубенцова капитан, – пристаю к островку, видишь, на нём обоновка повисла. Высаживаю детей и всех пассажиров, их у нас около ста. Сам отойду и буду прыгать через обоновку, если не получится, один сгорю! Ты, если что… веди детей на берег, хоть и горит он…

– Не получится, капитан, – коротко посмотрел на Святогорова моторист, – боюсь я, Иваныч…

– И я боюсь, Серёжа, – просветлел лицом капитан, – боюсь, а делать надо, детей надо спасать… любой ценой… В общем, за старшего ты, Серёжа…

Пеня воду, обходя горящие брёвна, идя по кипящей пылающей воде, разрывая воздух своей сиреной, «Заря» подошла к небольшому речному острову посреди реки, на котором застряла и повисла бревенчатая обоновка, безнадёжно перекрывшая всю реку от правого до левого берега.

– Выходим, ребята, выходим, – командовали капитан и моторист, выводя людей на остров, – спокойно, всё будет хорошо!

– Куда вы нас выводите?! – заорал истошно так олигарх Мутин. – Везде огонь, я жить хочу! Любые деньги, всё отдам, лишь бы жить!

Не выдержав, капитан схватил Мутина за рубашку: – Тише, шкура! Дети везде, не пугай их! Если человек хоть немного, детей помогай спасать!

Куда там!

Выскочив из «Зари», олигарх вместе с сопровождавшим его полицейским Кораблёвым бросился бежать по горящей обоновке, направляясь к левому берегу, который чадил сухим дымом ужасного костра.

«Жить, жить!» – только одна мысль била и стучала в голове олигарха. – «К чёрту вас всех, ваших детей, ваши порядки и всю вашу обдолбанную Россию! Только жить!»

За ним трусливо бежал подполковник Кораблёв, выбравший для самого себя единственно правильное решение – жить и спасаться любой ценой!

В это время продолжалось спасение детей и эвакуация их на остров. Вместе с Бубенцовым, Новоторовым и Селезнёвой активно помогал в спасении детей и наш священник, ряса которого уже изрядно загрязнилась от копоти чадящего огня. Коротко и презрительно посмотрев на сбежавших дезертиров, капитан закончил высадку на остров детей и взрослых пассажиров под командой Бубенцова. После чего, наползавшая на остров «Заря», взвыв сиреной, плавно отошла задним ходом и, пеня воду, на самом малом вступала в бушевавший позади неё огонь. Смотря, как его «Заря» входит в огненное пламя чудовищного и дымного костра с ужасающим запахом гари и газа, капитан почувствовал, что он теряет сознание. Пары газа и копоть мешали дышать и буквально забивали лёгкие, но надо было делать то, что мог сделать он, и только он.

Он – капитан «Зари»!

В это время случилось страшное: теплоход зацепился за канат одного из погибших речных тягачей и застопорил свой ход в пламени реки, воспламеняясь при этом.

В небе раздался гул от мощного вертолётного винта, и люди на островке увидели, как к ним стремительно приближается спасательный вертолёт «МИ-8». Люди обрадовано смотрели вверх, на вертолёт, как на своё единственное спасение.

Как вдруг, буквально из самой реки, вырвался раскалённый столб огня и ударил по низко летящему вертолёту. Как спичка полыхнул «МИ-8» и, неуклюже падая на бок, ударился и взорвался на огненной глади полыхающей воды.

Люди охнули.

Разбившийся об воду и взорвавшийся вертолёт раскалённым обломком своего винта ударил прямо в грудь стоящего на острове священника, с молитвой воздевшего руки вверх.

Служитель церкви умер моментально, и душа его изошла из тела.

И вдруг какой-то свет ослепил душу священника, и он увидел, возвращаясь в себя, незнакомого ему мальчика, вероятно из числа пассажиров «Зари».

Лицо малыша светилось ярче солнца Небесным Светом и невозможно было даже лицезреть Его Пресветлый Божественный Лик.

Дотронувшись до плеча настоятеля, Он молвил лишь одно: – Смотри!

И открылись глаза у священнослужителя, и ожил он.

Видел он, как Андрей странник Божий, идя как Христос по пылающей воде как посуху, одним движением освободил теплоход от зацепившего его каната. Видел, как из пламени огня реки вылетел чудовищный чёрный шипящий как змей древний дракон и атаковал Святого Странника, пытаясь его поразить.

Как вдруг преобразился Андрей, и вот уже не Андрей, а Христос в сияющих ангельской красотой одеждах воспарил над рекой, и дракон последовал за ним.

И произошла между ними битва.

Но не устоял дракон, и поражённый щитом Святости Христовой упал в огненную лаву реки и исчез, сгинул там, в парах собственного зловония и злобы.

Вмиг вернулось вместо духовного обычное зрение к священнику. Посмотрел он вокруг, ища божественного ребёнка, но нет, какое там, все дети как дети, да и лица ребёнка того не запомнил настоятель.