Волонтер

– Я должна созвониться. Мне скажут, какой именно документ нужен, – ответила девушка, усаживаясь на краешек стула.

Она снова набрала номер Коробова, но результат был таким же.

– Здесь иногда не работает связь, – вдруг сказал мужчина.

Алла деликатно промолчала. Медленно текли минуты. Автоответчик в третий раз подряд сообщил Одинцовой, что абонент недоступен. Она посмотрела на часы. Нужно было что-то решать. Алла прекрасно понимала, что не может торчать тут вечно.

Пока она размышляла, зазвонил стационарный телефон.

– Алло? – слегка развязно спросил в трубку обитатель архива, но через секунду его лицо посерьезнело. – Все, бегу, – буркнул он, положил трубку, тяжело выбрался из-за стола, смерил изучающим взглядом Аллу и заявил: – Мне отойти надо. Вы побудьте тут минут десять, ладно?

Алла молча кивнула. Она едва не вздрогнула, когда за ним хлопнула дверь, и сидела затаив дыхание, пока торопливые шаги не стихли в конце коридора.

«Ведь именно этого ты и хотела!» – снова прозвучал в ее мозгу тот самый внутренний голос.

Девушка встала, на цыпочках подошла к двери и осторожно приоткрыла ее. Коридор был совершенно пуст. Даже если кто-то сюда придет, то она услышит это заранее.

Алла шагнула к шкафу и открыла створку. Перед ее глазами предстала громадная картотека. При ближайшем рассмотрении Одинцова пришла к выводу, что это не оригиналы, а копии медицинских карт пациентов. Она принялась лихорадочно вспоминать фамилию своего последнего подопечного. Хоренко?.. Хоменко?.. Да, точно, Ренат Хоменко!

Она быстро нашла копию медкарты молодого человека, вытащила ее из ячейки, полистала. Последние исследования и анализы были проведены еще в обычной больнице. Алла посмотрела на первый лист, и рука ее дрогнула. Как она сразу не заметила?

Мелким каллиграфическим почерком в верхнем правом углу было выведено: «Договор? Одинцова – Игнатов».

Алла вернула карту на место. Ей пришлось буквально впихнуть ее туда, настолько плотно друг к другу были сложены документы.

Ради интереса она вытащила еще пару карт. На обеих карандашом были написаны фамилии волонтеров и старших тех групп, в которые они входили, то же слово «договор» и знак вопроса. Алла сглотнула комок, образовавшийся в горле.

«Это еще ничего не значит, – подумала она. – Никаких доказательств у меня пока нет».

«Да, не доказывает, – охотно согласился с ней внутренний голос. – Но как ты объяснишь, каким образом копия карты Рената оказалась в этой клинике? Он ведь никогда не лечился здесь. Ему не по карману это заведение, голубушка. Значит…»

«Значит, эту копию прислали из больницы. Кто?» – размышляла Алла.

«От тебя ждут договор, милочка», – напомнил настырный голос.

Она перешла ко второму шкафу. В коридоре послышались легкие шаги, дробное цоканье каблучков, и девушка замерла. Однако через мгновенье стало тихо. Одинцова с облегчением выдохнула.

Во втором шкафу тоже была картотека, только на бумагах карандашом были обозначены даты. Алла принялась листать первые попавшиеся. Она обратила внимание, что по сравнению с картами из первого шкафа эти намного объемней.

«Судя по всему, эти пациенты уже проходили здесь обследование», – подумала девушка, наткнувшись на свежие результаты анализов крови.

Она стала листать дальше. Биопсия почки, скрининговое исследование, урография, гистологические анализы, УЗИ почки. Алла вновь посмотрела на дату, проставленную на первой странице, и ей стало не по себе. Второе августа.

«А сейчас – конец июля, – ехидно заметил тот же самый голос. – Поняла, наконец?»

Одинцова принялась выхватывать карты подряд, одну за другой. Все даты, нацарапанные карандашом, относились к будущим событиям. Поражал и возраст пациентов, как правило не превышающий тридцать пять лет.

Она аккуратно закрыла шкаф и бросила взор на компьютер. Он остался включенным. Алла словно зомби села перед экраном. Заставка рабочего стола умиляла – пушистый котенок смешно жмурился на солнышке. Среди свернутых материалов были не доигранный пасьянс и какая-то программа, ярлык которой по своей конфигурации напоминал крестик алого цвета. Алла навела на него курсор и щелкнула мышью. Перед ней возникло окно, в котором светилось: «Климова – Вожаев».

Алла вспомнила, что среди волонтеров есть какая-то женщина по фамилии Климова. Кажется, ее зовут Галя. А Вожаев был ее бригадиром.

Недолго думая, Алла нажала на окно, и на экране появилась небольшая таблица, разделенная на три столбика. Внимание девушки сразу привлек последний из них. Там были указаны фамилии, порядка двадцати, и годы рождения. Перед каждой строчкой стоял алый крестик.

Фамилии людей, перечисленные во втором столбике, были зеленого цвета. Алла нажала на самую первую, и через мгновенье программа выдала подробные сведения о пациенте: анкетные данные, история болезни, дата поступления в клинику «МедКР», результаты обследования и так далее. В отдельной графе значилось: «Поджелудочная железа, легкие».