Волшебник Севера

Какая-то неведомая сила заставила ее вопреки собственному желанию перевести взгляд на мерцающий голубым цветом камень. Его переливающаяся разными оттенками поверхность так и притягивала к себе взор. Она даже сделала шаг-другой ему навстречу.

– Уилл – рейнджер, – сказала она, борясь с этой тягой, но не находя достаточно сил, чтобы сжать губы.

Она укоряла себя за малодушие и трусость, но разумная ее часть как бы находилась далеко отсюда и наблюдала за всем происходящим со стороны.

– Конечно, он рейнджер. Это было понятно с самого начала, не так ли? Меня теперь интересуют сожженные вами документы. Расскажите о них.

– Никаких документов не было, – ответила против своей воли Элис, безуспешно борясь сама с собой. – Вы учуяли запах кислоты.

Она говорила спокойно и ровно, без всяких чувств, но внутри себя понимала, что выдает сейчас, пожалуй, самую главную тайну.

– Кислоты? Какой кислоты?

– Той, которой Уилл полил на прутья решетки.

Внутри нее все кричало: «Замолчи! Ради бога, заткнись! Уиллу нужно время, чтобы убежать, ты, безвольная трусиха!» И тут она в ужасе услышала, как повторяет вслух свои мысли:

– Уиллу нужно время, чтобы убежать.

На лице Керена забрезжило понимание. Он с грохотом вскочил со стула, сбросив с себя маску равнодушия. В два шага он преодолел расстояние до окна и отдернул в сторону плотную занавеску.

Запах от кислоты, продолжавшей разъедать железные прутья, стал сильнее. От лужиц под прутьями в центре поднимались струйки дыма. Из прозрачной жидкость превратилась в грязно-ржавую. Керен ухватился за правый прут и потянул на себя, и он с хрустом отломился от основания. Злобно прищурившись, Керен повернулся к Элис.

– Куда он делся? – требовательно спросил он.

Логика подсказывала, что Бартон не мог выпрыгнуть из окна, хотя, как он сюда попал, тоже было непонятно. Керен еще не понял, что Уилл даже не находился внутри помещения. Рассматривая дымящиеся лужицы кислоты, он еще не обратил внимания на веревку, привязанную к крайнему левому пруту.

Элис не отвечала. Когда Керен вскочил и побежал к окну, ноги у нее от душевного напряжения и от внутренней борьбы подкосились, и она, потеряв сознание, упала на пол, рядом с опрокинутым стулом. Пробормотав проклятие, Керен сделал шаг к ней, поклявшись, что вытянет из нее ответ, даже если придется избить ее. Потом, услышав скрип веревки, он снова посмотрел на окно и на этот раз заметил веревку, натянутую под каким-то весом – возможно, под весом человека.

Керен мгновенно выхватил из-за пояса кинжал и, вытянув руку за прутья, резанул им по веревке, чувствуя, как расходятся под лезвием нити. Он подумал было, что нужно позвать охранников Элис, но понял, что сейчас его из окна услышат и другие стражники. Вдохнув поглубже, он закричал:

– Стража! Стража! В замке посторонний! Остановить его!

Уилл далеко внизу под окном услышал крики и почувствовал, как дергается веревка. Поняв, что у него в запасе лишь несколько секунд, он выпрямил ноги и шлепнулся животом об стену. Ощупав правой рукой камни, он нашел трещину между двумя гранитными блоками. Потом левой рукой отпустил веревку, нащупывая выступ. Едва он успел ухватиться за него, как веревка пролетела мимо и змеей упала на плиты внизу.

До мостовой оставалось еще метров семь. С крепостных стен доносились крики часовых, еще не до конца понявших, что случилось и к чему их призывает Керен. Уилл лихорадочно опускался вниз, сдирая кожу и ногти на руках и разрывая толстую штанину в колене о грубые камни. Когда до основания башни осталось метра три, он ослабил хватку и спрыгнул, словно кошка, согнув колени, чтобы ослабить удар. Стражники уже перекрикивались со всех сторон, пытаясь понять, что происходит.

Дверь в главную башню, расположенная метрах в четырех от того места, где приземлился Уилл, распахнулась, и в ней вырос сержант с алебардой. Он окинул взором двор слева направо. Уилл сбросил капюшон и вышел в полусвет, показывая на сброшенную кольцами веревку.

– Он побежал туда! – закричал Уилл. – За ним! Он бежит в конюшни!

Не подумав, сержант бросился мимо Уилла в указанном направлении. Но, поравнявшись с ним, признал лицо молодого жонглера:

– Эй, погоди-ка… Так ты же…

Не успев закончить, он попытался ткнуть алебардой Уилла. У того в руках уже был нож-сакс, и он отклонил тяжелый наконечник с топором в сторону, схватил сержанта за руку, развернулся и перебросил рослого воина через плечо на плиты мостовой. Голова сержанта со звоном стукнулась о камень, шлем покатился в сторону. Сам сержант продолжил лежать без сознания.

Уилл схватил шлем и тяжелое длинное оружие. Потом задержался, чтобы отрезать кусок веревки, и побежал к лестнице. Из окна на самой вершине башни донесся крик Керена, увидевшего, как он бежит. Уилл тоже начал кричать, отчасти, чтобы заглушить его, а отчасти, чтобы еще больше запутать остальных.

– Они в главной башне! – завопил он. – Их сотни! Всем стражникам собраться у ворот!