Волшебник земноморья

Гед снова промолчал. Он был полон недоумения. Откуда мог дракон вызнать про выпущенную им Тень? И как он найдет ее имя? Верховный Маг сказал, что у Тени нет имени. Но у драконов своя мудрость: их племя гораздо древнее, чем племя людей. Немногие люди могут угадать, что знает дракон и откуда он это узнал. Эти люди — Повелители Драконов. В одном Гед был уверен: устами дракона часто говорит истина, и дракон, может быть, даже откроет Геду природу и имя этой нечисти — Тени и, таким образом, поможет одолеть ее. Но если даже все это так и дракон говорит правду, все равно он будет стараться для его же погибели.

— Не в правилах драконов оказывать людям любезность, — произнес наконец Гед.

— Но ведь для кошки вполне нормально поиграть с мышкой перед тем, как убить ее.

— Я здесь не для того, чтобы в игры играть. И запомни, со мной играть не надо. Я сюда пришел заключить с тобой сделку.

Острый как меч кончик драконьего хвоста поднялся над бронированной спиной и по-скорпионьи изогнулся назад (у дракона один только кончик хвоста раз в пять больше любого меча).

Из драконьей глотки вырвался скребущий звук, будто с гор сорвалась снежная лавина, увлекая за собой груду камней. Огонь плясал над трезубым языком. Дракон поднимался все выше и теперь маячил над руинами.

— Ты обещаешь пощадить меня? Угрожаешь? Интересно чем?

— Твоим именем, Йевод.

Гед с опаской произнес имя, но прозвучало оно звонко и громко. При звуке его старый дракон стих и замер без движения. Прошла минута, за ней другая — Гед улыбнулся. Он сделал ставку на свою догадку и одновременно на свою жизнь, назвав наобум это имя, взятое из старинных легенд о драконах, которые он изучал на Роке. Он догадался, что этот Пендорский Дракон был тот самый, что опустошил Западный Осскил во времена Эльфарран и Морреда, а затем был изгнан оттуда волшебником Элтом, великим знатоком имен. И догадка его подтвердилась.

— Мы квиты, Йевод. У тебя есть сила, а у меня имя. Ну как, договорились?

Дракон по-прежнему молчал.

Много лет этот дракон прохлаждался на острове, где золотые нагрудники кирасир и изумруды валялись среди кирпичей, праха, человечьих костей. Он смотрел, как его черное ящероподобное потомство играет среди осыпающихся домов и пробует крылья на скалах. Он подолгу спал на солнце, и его не могли потревожить ни голоса людей, ни проплывающие мимо корабли. Он состарился и теперь с трудом заставил себя пошевелиться и поглядеть на этого юного мага, этого хлипкого врага с посохом, при виде которого Йевод, старый дракон, дернулся как от боли.

— Ты можешь выбрать девять камней из моих сокровищ. Самых лучших, — наконец прошипел он, но в голосе его появились жалобные нотки. — Выбери по своему вкусу, а потом уходи!

— Мне не нужны твои камни, Йевод.

— Куда подевалась людская жадность? Как любили в старину люди на севере драгоценные камни… Я знаю, что тебе надо, волшебник. Я могу гарантировать твою безопасность, могу спасти тебя. Ведь за тобой по пятам ходит страх. Я назову тебе его имя.

Сердце Геда учащенно билось, он сдавил рукой посох и застыл неподвижно, как и дракон. У него вдруг вспыхнула надежда, и какое-то мгновение он боролся с собой.

Но ведь не для себя он собирался заключить сделку. Только уверенность могла дать ему власть над драконом. Он отбросил надежду и сделал то, что повелел ему долг.

— Я не об этом прошу тебя, Йевод. — Когда он произносил имя дракона, ему казалось, что он держит это гигантское существо на тонком крепком поводке и затягивает поводок у него на горле. В глазах дракона, устремленных на Геда, отражалась вся мудрость и одновременно вся злоба, накопленная человечеством за много веков. Он смотрел на стальные когти длиной с человеческую руку, на крепкую, как камень, шкуру, на испепеляющий огонь, который клокотал в драконьей глотке, чувствуя, как все туже и туже затягивается поводок.

— Йевод, поклянись своим именем, что ни ты, ни твои сыновья никогда не появятся на Архипелаге.

Яркое пламя с шумом сорвалось с челюстей дракона.

— Клянусь моим именем! — сказал он.

Над островом вдруг стало очень тихо, и Йевод низко склонил огромную голову.

Когда он снова поднял ее, волшебника уже не было, и только светлое пятнышко — белый парус его лодки — скакало по волнам куда-то на восток, навстречу полным несметных сокровищ островам внутренних морей. И тогда в ярости Старый Пендорский Дракон поднялся, извиваясь всем телом и хлопая крыльями, закрывавшими все небо над руинами города, навалился на башню и раздавил ее до основания. Но клятва есть клятва, и, скованный ею, он никогда больше не летал в сторону Архипелага.

6. Жертва