Волшебное окно

Инос еще не дошла до двери, когда та отворилась, впуская мать Юнонини, неестественно прямую в своем черном одеянии, торжественно улыбающуюся и сжимающую свернутые в трубочку листы бумаги. Она остановилась и с удивлением уставилась на Иное, потом сделала реверанс. При ее коротких ногах это выглядело неуклюже, но раньше она не делала ничего подобного. Неожиданно Инос утеряла всю враждебность к матери Юнонини. Та стала еще одним знакомым лицом, которое Инос не увидит целый год. Инос также сделала реверанс.

— Ты выглядишь прелестно, моя дорогая, — сказала старуха. — Повернись, пожалуйста.

Инос подумала, что, верно, напоминает флюгер, раз все просят ее повертеться. Она все же исполнила просьбу.

— Просто красавица, — выдохнула мать Юнонини. Инос почувствовала искушение съязвить и не смогла удержаться.

— Это всего лишь старая скатерть! — заявила она.

Юнонини нахмурилась, затем вдруг рассмеялась, обняла Инос и прижала ее к себе. Сегодня она пахла не рыбой, а чесноком.

— Нам будет не хватать тебя, дорогая! Она поспешно повернулась к тетушке Кэйд и опять сделала реверанс.

— Я принесла вам текст молитвы для чтения, ваше сиятельство. Я подумала, что вы захотите посмотреть ее заранее, чтобы немного попрактиковаться.

— Ах, Боже мой! — Кэйд сразу расстроилась. — Я ненавижу читать молитвы! Надеюсь, вы написали ее достаточно крупно? В церкви так мало света!

— Полагаю, что да. — Мать Юнонини зашелестела своими бумагами. — Вот ваша. Вы будете призывать Бога Путешествий. Капрал Оопари обратится Богу Штормов. Капитан корабля будет, естественно, молиться Богу Моряков, я дам ему особый текст. Его величество будет молиться Богу Мира… это его собственный выбор, — добавила она с неодобрением. — Что довольно странно.

— Дипломатия, матушка, — ответила тетушка Кэйд. — Он беспокоится об отношениях между Краснегаром и Империей, ну и так далее. — Она держала свой текст в вытянутой руке и, щурясь, разглядывала.

— А капрал умеет читать? — спросила Иное. Оопари был приятным юношей. Он и его отряд наверняка обеспечат ее безопасность во время пути, но вот читающим его трудно было представить.

— Нет, — ответила мать Юнонини, — но он выучил все наизусть. Ты, Иносолан, обратишься к Богу Девственности, и…

— Нет!

Инос была удивлена своей реакцией не меньше других. В комнате воцарилась тишина, а две матроны покраснели.

— Иное! — срывающимся голосом произнесла тетушка Кэйд. — Я уверена, что…

— Боже, ну конечно нет! — воскликнула Иное. — Я совсем не то хотела сказать! — Она была уверена, что ее румянец не уступает по густоте их. Она посмотрела на священницу. — Я хотела обратиться к тому Богу, который явился нам тогда. Они явно заботятся обо мне. Ну, то есть Они проявляют интерес…

Мать Юнонини поджала губы.

— Я согласна, что это было бы неплохо, но мы не знаем, кто это был. Конечно, я должна была бы спросить… Последовало неловкое молчание.

— Ну что же, — решительно заявила Иное, — тогда мы должны придумать имя. Они советовали мне больше стараться, так может быть, это будет Бог Добрых Намерений?

Мать Юнонини посмотрела на нее с сомнением.

— Не уверена, что есть такой Бог. Но я проверю по списку. Я хочу сказать, что все Они говорят о пользе добрых намерений — добрые Боги, конечно.

— Религия — такое сложное дело! — заметила тетушка Кэйд, снова принимаясь изучать свой лист с молитвой. — Почему Инос не может просто обратиться к «Богу, которого она видела в церкви», например? Ведь Они поймут, разве нет?

— Пожалуй, это неплохая мысль, — отозвалась мать Юнонини. — И она может попросить помощи в своих стараниях.

— Каких стараниях? — послышался голос. В дверях стоял король, выглядевший особенно величественным в длинной алой мантии с горностаевой опушкой. Она распространяла вокруг себя запах кедрового сундука, в котором хранилась не один век. Инос улыбнулась и повернулась кругом, прежде чем отец успел попросить ее об этом.

— Замечательно! Прелестно! — проговорил король. Свою корону он держал под мышкой. Выглядел он не очень хорошо. Последнее время монарх страдал от несварения желудка, и белки его глаз имели неприятный желтоватый оттенок. — Так о каких стараниях речь? — повторил он.

Мать Юнонини объяснила, в чем дело, и Холиндарн мрачно кивнул.

Тетушка Кэйд изучала брата с тревогой.

— А Кондорал произнесет молитву за дворец и всех, в нем живущих? — спросила она.

— Ну конечно! — усмехнулся король. — Мы же не можем заставить его выучить новую молитву в таком возрасте! И не можем запретить ему произнести старую.

— А я, — гордо произнесла мать Юнонини, — обращусь к Богу Брака, чтобы он помог принцессе найти достойного мужа. — Она сжалась под суровым взглядом короля.

— Не думаю, чтобы это было уместно сейчас, матушка, — сказал он. — В конце концов, цель ее визита к нашему кузену состоит в том, чтобы познакомиться со светской жизнью и закончить свое образование. Мужья могут подождать.