Волшебные одежды

Деверь?! Я уставилась на Хэрна. Хэрн понурился и развел руками. На лице у него явственно читалось: «Я тебе потом все расскажу». Но мне не надо было ничего рассказывать. Они нашли старосту. Этого самого Рэна. Робин стала королевой. Бедная Робин! Бедный Танамил! Потом меня вдруг стукнуло: но у них ведь не было моей накидки! Я подумала, что это незаконно. И из-за своих мыслей я пропустила начало разговора. Когда же я снова начала прислушиваться, Карс Адон, подавшись вперед, нетерпеливо что-то кричал прямо в лицо нашему королю.

— Мы не можем позволить себе враждовать, — донеслось до меня сквозь грохот воды. — Нам необходимо заключить договор и объединиться против Канкредина.

— Договор? — крикнул в ответ наш король. — Ты пришел на мою землю, опустошил и разорил ее, изгнал меня из моих владений — и еще смеешь что-то тут болтать про договор?

— Теперь все изменилось! — крикнул Карс Адон. Голос его потонул в шуме воды. До меня долетали лишь обрывки фраз. — …исправить… великое будущее… общее королевство… один язык… одни и те же Бессмертные.

Нашего короля было слышно лучше.

— Да кого все это волнует? Эта девчонка, Танакви, украла у меня Орета! Я желаю получить Одного обратно. Она может получить свое тканье в обмен на Одного.

Карс Адон обрадовался, услышав, что король заговорил про Одного.

— Именно про нашего Великого Отца нам и нужно поговорить в первую очередь, — крикнул он, указав на мой ткацкий станок.

— Не смей на меня кричать! — рявкнул наш король. — Ты что, прибрал Амила к рукам?

Он посмотрел на меня и понял, что Одного при мне нет. Наверное, у меня это было написано на лице. Король встал. Теперь я понимаю, что это, должно быть, был сигнал — но тогда я просто подумала, что король разгневался.

А в следующее мгновение все, кроме короля и Хэрна, выхватили из-под накидок мечи. Я никогда прежде не видела как сражаются. А это куда быстрее и куда ужаснее, чем можно было бы подумать. И хуже всего было то, что мы с Карс Адоном и Хэрном застыли в ужасе, словно идиоты. Мы не могли поверить в подобное вероломство со стороны короля. И прежде, чем мы успели шелохнуться, трое из лордов Карса Адона уже расстались с жизнью — а со скал попрыгали почти все люди короля, сколько их у него было; они явно прятались там, ожидая сигнала. Дядя Кестрел, словно сумасшедший, хромая, бегал вокруг нас, а за ним гонялся Джей. Джей помешал нашему королю — а не то Карс Адон умер бы в первый же миг. А так королю пришлось нанести второй удар — и меч его был стремителен и смертоносен, словно змея.

— Вы же обещали этого не делать! — закричал Хэрн и попытался заслонить собою Карса Адона. Королевский меч располосовал накидку Хэрна надвое. Карс Адон попытался отступить. Хэрн упал на меня, и, пока мы барахтались на земле, я услышала, как меч короля вошел в грудь Карса Адона. Я никогда в жизни не слыхала такого ужасного звука; он был глухой и вязкий. А потом он повторился. И я заметила краем глаза варваров с арбалетами. Возможно, Карс Адон не ожидал предательства — но кто-то все-таки решил подстраховаться. Наверное, это был Арин — тот самый командир, который тогда забрал нас с острова. Король, задыхаясь, упал рядом со мной. Лицо его полиловело, и улыбка превратилась в гримасу боли. Из шеи у короля торчал арбалетный болт. А над нами стоял Арин и рубился со старостой Реном. А потом на них налетел дядя Кестрел и сбил их обоих с ног, а сверху всей этой кучи рухнул Джей. И кто-то из них дышал еще ужаснее, чем король.

— Дедушка! — закричала я. — Помоги!

И в ответ раздался гневный пронзительный вскрик, перекрывший и грохот водопада, и шум боя. Я взглянула вверх и увидела на скале Танамила.

Танамил был очень несчастлив. Волосы его превратились в буйное желтое облако, а накидка была вся в грязи. На лице его было написано страдание, и даже гнев не мог его скрыть. А Танамил был очень, очень разгневан. Его свирель яростно вскричала, и этот крик хлестнул нас ужасом. Враги, сошедшиеся в схватке, остановились и потрясенно уставились друг на друга. Свирель снова вскрикнула; вопль перешел в рыдания. Весь пыл покинул нас. Мы помалу начали шевелиться. Хэрн, а за ним и я, поднялись на ноги. Танамил смотрел на скалы у меня за спиной, как будто ожидал от кого-то указаний. Я обернулась. Но это оказался не Один. Это был Утенок. Он сидел там и играл, как играл Танамил, и вид у него был напряженный и раздраженный, как у человека, который делает что-то на грани своих возможностей. И Танамил слушался Утенка.

Когда они заиграли оба, даже шум водопада сделался тише. Танамил отнял свирель от губ и ступил на высокую скалу, где все могли его видеть.

— Прекратите вести себя как звери! — произнес он. Все содрогнулись. Да, разневанный Танамил могуч даже среди Бессмертных. Он был куда более живым, чем все мы, находившиеся на дне лощины — в точности как Гулл в тот момент, когда я впервые увидела его на берегу. Его словно окутывало незримое облако силы.

— Займитесь своими ранеными, — приказал он. — А потом займитесь вашим настоящим врагом. Маг Канкредин уже почти добрался сюда.