Волшебный час

Джерими перезвонил мне через полчаса. Он уже переговорил с продюсером «Трансвааля». В качестве технического консультанта они наняли некоего южно-африканского рефери, и он преподал Линдси пару уроков по стрельбе из винтовки. Продюсер не знал, насколько она преуспела в искустве стрельбы, но упомянул, что у нее случился роман с этим самым рефери, после чего она переключилась на чернокожего актера, игравшего активиста движения анти-апартеда.

В полдень мне позвонил Гидеон. Он был уже в своем офисе. Он нанял Билла Патерно в качестве адвоката для Бонни, но хотел последний раз со мной поговорить. С глазу на глаз. Как мужчина с мужчиной. Он сказал это без обычной самоуверенности. Можно ему приехать ко мне в офис? Я посмотрел на Робби. Он сгорбился у своего письменного стола, просматривая отчеты лаборатории по ДНК-тесту, водя указательным пальцем по страницам, шевеля губами, призывая Божество Науки благословить его крестовый поход против Бонни Спенсер. Вид у него был нездоровый, напряженный и даже злобный, поэтому я уговорился с Гидеоном о встрече в ближайшем кафе с час тридцать и сообщил ему, что в его распоряжении будет ровно столько времени, сколько мне понадобится, чтобы прикончить куриный салат, сэндвичи в беконом и ванильный десерт — что, принимая во внимание мои привычки, займет около четырех минут.

Кафе «Голубое небо» когда-то было обычной замызганной забегаловкой, но грек, купивший ее недавно, сумел привести это местечко в божеский вид, и теперь ложки не были такими засаленными. Стены были выкрашены под дуб, потолки покрыты деревянными панелями, со стен свисали искусственные вьюны. Меню, содержавшее все пищевые продукты, какие только можно было разогревать в микроволновой печи, было толщиной с Библию. Владелец кафе склонился перед нами с раскрытым блокнотом, готовый записать все, что мы собирались сказать.

Я посмотрел на Гидеона.

— Здешний повар имеет обыкновение мыть руки после того, как пописает, так что можете спокойно заказывать куриный салат или тунца, не умрете. А вот гамбургеры тут как резиновые. От них можно заворот кишок заработать.

— Не слушайте его, — встрял владелец, — он просто глупый коп. У меня вся еда хорошая. Сегодня, к примеру, у нас специальное меню: камбала со шпинатом и брынзой.

Гидеон сказал «нет, спасибо, я уже поел» и заказал кофе со льдом. Владелец кафе убежал на кухню.

— Ну давайте, — сказал я. — Делайте свой бросок.

Гидеон разложил нож, вилку и ложку покрасивше и попытался выровнять край салфетки — так, чтобы она оказалась параллельно краю стола. Когда эти манипуляции были произведены, он в мгновение ока развернул салфетку и постелил ее на колени. Я заметил, что, несмотря на всю его безупречную волевую красоту, переносица у него была слегка искривленной — то ли в результате родовой травмы, то ли повреждена в драке.

— Я надеялся, что этой беседы не понадобится.

— Это точно. Вы могли бы уберечь себя от лишнего путешествия и заодно от риска заработать изжогу от кофе со льдом. Сегодня мы выясним последние неясности. А завтра, думаю, арестуем вашу клиентку.

— Ее зовут Бонни.

— Знаю. — У меня вдруг заломило скулы, я почувствовал, что слезы наворачиваются мне на глаза. Я попытался сдержаться, потому что плакать в присутствии Гидеона в мои планы не входило. — Что дальше?

— Почему вы преследуете ее?

— Мистер Фридман, при всем моем уважении к вам, вы ведь ее приятель. К тому же это не ваша специализация. Вы персонализируете уголовное расследование. Вы тратите мое время и не делаете ничего полезного для вашей клиентки. Сделайте нам всем одолжение: подождите до завтра. Пусть Патерно возьмет все в свои руки. Он давно имеет дело и с нами, и с прокуратурой.

Владелец кафе вернулся с кофе со льдом и маленькой вазочкой, полной упаковок со сливками. Гидеон подождал, пока он уйдет.

— Это вы персонализируете расследование, — сказал он.

— На что вы намекаете?

— Я намекаю на то, что это неверно и с моральной, и с этической точки зрения расследовать дело, в котором замешана женщина, с которой вы…

Ну, братва, раскрывай зонтик, подумал я, сейчас хлынет поток дерьма.

— С которой я что?

— Спали.

Мне стало жарко. Кровь бросилась мне в голову, у меня начали гореть уши. Я задохнулся от ярости. И от разочарования: просто не верилось, что она придумает такую омерзительную белиберду, так похожую, впрочем, на правду. Мне легче было поверить в то, что она злонамеренно и хладнокровно задумала и совершила убийство. Но такую пошлятину измыслить? И это Бонни?

— Это абсолютная и вопиющая чушь, — заявил я.

— Нет, это не чушь, — он произнес это тихо и примирительно. Какое бы дерьмо он ни изливал на меня, все это придумала сука Бонни.

— У вашей клиентки, господин советник, с честностью не все в порядке. Я к ней в жизни пальцем не притронулся. И никогда даже не намекал ничего подобного. Ничего.

— А вот это чушь.

— Послушайте, плюньте на этот кофе со льдом. Возвращайтесь обратно в Ист-Хэмптон, подучите законодательные акты по недвижимости, а об этом разговоре забудьте.

Он не сдвинулся с места.