Волшебный фонарь Сальвадора Дали

Доктор Обиолс обосновался в родном городе Дали, открыв здесь практику и взяв жену в помощницы, но клиентов было немного, и нельзя сказать, чтобы молодая семья процветала. Особенно после того, как родился Эухенио. А потом им невероятно повезло – Хуана пригласили в Порт-Льигат, следить за здоровьем художника, в доме которого доктор и умер. Тома знала, что, скорее всего, Гала и в самом деле была ни при чем. Она не убивала Хуана при помощи добавленного в спиртное яда, как считали многие. Гала сама была ядом. Именно так. Ядом. Убивающим все живое вокруг себя. Рядом с ней сердце Хуана не выдержало, и он умер от внезапно случившегося инфаркта. Год за годом пропитываясь шизофренией Дали, супруга шизофреника стала сгустком черной энергии, напоив ею и кусочки дерева из волшебного фонаря. И Дали, подсознательно чувствуя это, только что у Томы на глазах пытался избавиться от угнетающего его предмета, передав картинки Томе и тем самым обретя новый объект любви-ненависти.

Тома закончила писать и закрыла обе тетради – свою, в которой работала, и историю болезни Кутасова, с которой сверялась, делая записи. Убрала записи в тайничок под столешницу и заторопилась на зов колокольчика. Больной лежал на высоких подушках и ругался на чем свет стоит.

– Мерзкая тварь, где тебя черти носят? Снова собралась к своему Джефу? Старая дура, он обобрал нас с тобой, а ты все к нему таскаешься!

Тома не роптала. Она продолжала беспрекословно подчиняться Дали, ибо преследовала чисто научный интерес, терпеливо выслушивая брань патрона, обращенную на покойную Галу, и занося полученные за день сведения в рабочую тетрадь. Психиатр утешала себя тем, что скоро этому кошмару придет конец и она вернется в Москву, где самостоятельно закончит начатую на пару с мужем диссертацию. Но пожар, вспыхнувший в замке Пуболь, спутал все ее планы.

Москва, сентябрь 2015

– А вот и подтверждение моей правоты, – произнесла тетя Мила.

В кабинете повисла напряженная тишина, которую прервал Прохор Биркин.

– Да ну, бросьте, доктор Левандовская, – насмешливо проговорил он, убирая за ухо упавшую на лицо курчавую прядь. – Разве вы не видите – это всего лишь Лора. Мы с ней большие приятели, Тамила Осиповна. Правда, Лора?

Зачем он говорит «Тамила»? Она же Мила, тетя Мила! Я хотела сказать Биркину, что Мила страшно не любит, когда ее официально называют Тамила Осиповна или вульгарно Тома, но в этот момент распахнулась дверь, и в кабинет вбежал Лис. И замер с ножом в руке, но, заметив Милу, жалобно всхлипнул и застыл, не зная, что делать дальше.

– Лис, подойди ко мне, – монотонным голосом, который я так хорошо знала, проговорила Мила.

– Я убью его, – неуверенно глядя на Прохора, забормотал мой герой.

– Лис, подойди и отдай мне нож, – в голосе Милы звучала бесконечная усталость.