Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта

– Ты ее задолго до того зашиб, еще в детстве! – проговорил Мазай.

– Но ты его рассмотрел? – продолжал допрос Веригин.

– Еще бы не рассмотрел! – Матюша понизил голос. – Конечно, рассмотрел, раз он прямо на меня упал! Я его хорошо видел, вот как вас сейчас вижу!

– Его? – переспросил майор. – Значит, это был мужчина?

– Само собой, мужчина! – подтвердил бандит.

– А описать его можешь?

– Это как?

– Ну, какого роста, к примеру… Молодой или старый… Что-то ведь ты запомнил?

– Ну, не молодой… – протянул Матюша после непродолжительного раздумья. – Волосы седоватые… Наверное, вроде вас будет… Росту тоже вроде вашего или малость пониже…

– Значит, рост средний…

Матюша оценивающе взглянул на рослого майора и с сомнением проговорил:

– Ну, можно сказать, средний…

– А еще что-нибудь помнишь?

– Да нет, больше ничего не помню! Я ведь говорю – упал и головой приложился, а потом Хорек ушел и пропал… Я ведь ему говорил, что в доме кто-то есть, когда мы по двору шли, а он не поверил… Вот не поверил мне и поэтому пострадал…

– В доме кто-то был? – переспросил его майор. – Почему ты так думаешь?

– А я в окне кого-то увидел. Может, это тот жмурик был, а может, кто другой… Я Хорьку сказал, а он мне не поверил…

– А вообще – зачем вы в дом вошли? – спросил майор. – Вам ведь только присматривать за ним велели?

– Ну, на всякий случай… Раз девчонка уехала и собаку с собой забрала – очень подходящий случай…

– Вот, кстати, про эту девчонку, – оживился Веригин. – Ты говоришь, что она уехала. Значит, у нее была машина?

– А как же! В этом поселке без машины делать нечего!

– А какая у нее была машина – ты не помнишь?

– Старенькая «Хонда».

– Может, ты и номер запомнил?

– Нет, номер не запомнил!

– Какое там, – подал голос Мазай. – Он имя-то свое с трудом запомнил! Ну, все, хватит уже разговоров!

– Как скажешь, – ответил Веригин. – Думаю, что больше от твоего Эйнштейна толку не добьешься!

– Чего? – вдруг вскипел Матюша. – Чего это он меня Эйнштейном каким-то обзывает?

Тоне снился удивительный сон, в котором самым фантастическим образом переплелись дневные впечатления.

Сначала за ней гнались двое бандитов – Матюша и Хорек, только они почему-то были в боевой раскраске папуасов и в их же парадном одеянии из птичьих перьев и пальмовых листьев. Потом она оказалась на палубе старинного парусного корабля, который трещал и раскачивался под мощными порывами ветра. Тоня попыталась спрятаться от буйства стихии в каюте, но вместо этого оказалась в строго обставленном кабинете, на стене которого висел портрет выдающегося ученого Ломоносова. Напротив нее стояла железная женщина Соколова, и она заставляла Антонину есть сухой собачий корм…

Чудом вырвавшись из этого кабинета, с привкусом собачьего корма во рту, Антонина увидела перед собой Анфису, толстую соседку по коттеджному поселку. Анфиса летела на метле и протягивала Тоне вторую такую же.

– Полетели со мной в Заречье, – кричала она. – Полетели скорее, там в сельпо распродажа японских кроликов!

– Но мне не нужны кролики, особенно японские, – отнекивалась Антонина.

– Как это не нужны? Очень хорошие кролики, на транзисторах! Знаешь, какие они вкусные, особенно если под белым соусом?

– Но я не люблю крольчатину, – упиралась Антонина. – Мне кролика жалко…

– Ну, все равно, полетели! Ты должна хоть немного полетать, ты даже не представляешь, какое это удивительное ощущение!

– Но я не могу оставить Рика, – возражала Антонина. – Ты же знаешь, у меня Рик…

– Рик… – повторила она сквозь сон и проснулась.

Рик сидел возле ее кровати и жалобно поскуливал. Она хорошо знала этот взгляд и этот жалобный голос – так обычно Рик давал ей понять, что ему срочно нужно выйти на прогулку.

– Сейчас, Рикуша… – проговорила Тоня, протирая глаза. – Сейчас я тебя выведу…

Спросонья она не могла понять, где находится. Это была не ее комната в съемной квартире и не спальня в загородном доме…

Вглядевшись в редеющую темноту, она увидела перед собой удивительную птицу в фантастически ярких перьях и на долю секунды решила, что все еще спит.

Но потом в ее голове всплыли подробности вчерашнего бесконечного дня, она вспомнила, как их с Риком подсадил на шоссе пожилой водитель, как она рассказала ему о своем бедственном положении и как Платон Николаевич – вот, она вспомнила даже, как его зовут! – как Платон Николаевич привез ее в географический музей, где он работает ночным сторожем.

Теперь все встало на свои места.

Она ночевала в музейной подсобке, куда ее пристроил Платон Николаевич, и птица в ярких перьях ей не снится – это просто чучело из числа музейных экспонатов.

Рик снова заскулил – Антонина поняла, какая перед ней стоит нелегкая задача. Как выгулять Рика, никого при этом не разбудив и не подняв в музее тревогу?

– Рикуша, может, потерпишь еще часик? – спросила она без особой надежды.

Рик дал понять, что не потерпит. Что он и так терпел сколько мог, и ресурсы его организма подходят к концу.

– Ну, что с тобой делать! – вздохнула Антонина.

Она встала, стараясь не шуметь, оделась, пристегнула поводок к ошейнику и открыла дверь.