Волшебный поцелуй

Кингстон проснулся от того, что услышал, как хлопают двери в доме. Решив, что к ним пожаловал Густав, схватив толстую палку, которую держал рядом с кроватью после первого визита Фридриха и его банды, выскочил в коридор, но, увидев хозяина, идущего к нему навстречу, тут же пожалел о том, что вместо палки не прихватил сумку с бинтами.

Джеффри догадывался, что его вид — выпачканная кровью одежда, лицо и руки — может испугать любого.

— Кровь не моя, Кингстон, а Нелл — кто-то зарезал девчонку в конюшне. Там сейчас ее ребенок вопит что есть сил, но, насколько я знаю, он не ранен. От тебя мне надо, чтобы ты нашел ему кормилицу. Хочу сразу предупредить: зрелище, которое тебе предстоит увидеть, не из приятных. Пошли кого-нибудь в город за шерифом, а пока он приедет, попроси Тадеуша и Спарки осмотреть конюшню — возможно, убийца оставил следы.

— Да, мистер Джеффри, — оправившись от шока, сказал слуга. — Я все сделаю. Может, вам что-нибудь еще нужно, — вы, похоже, здорово расстроены.

— Ты вряд ли можешь чем-нибудь помочь, придется мне самому с этим справляться. Учитывая то, что между мной и Нелл возникли недоразумения, боюсь, люди подумают, будто я ее убил.

— Да что вы! — воскликнул слуга. — Как такое могло прийти вам в голову! Те, кто вас знает, ни за что в это не поверят. Вы никого в жизни и пальцем не тронули, даже бестию Брута, хоть он и заслуживает порой хорошего хлыста!

— Но на Нелл я был зол всерьез.

— Господи Иисусе, а как же — любой бы на вашем месте на нее разозлился. Надо же до такого додуматься: залезть к вам в постель, пока вы спали, а потом всем сказать, что вы сделали ей ребеночка! Да я и сам был готов ее убить!

— В конюшне голодный ребенок, Кингстон, сейчас не время для разговоров. Он может погибнуть.

— Уже бегу.

Вернувшись в спальню, Джеффри первым делом снял окровавленную одежду. Вода в тазу была еле теплой, но ему было все равно. Он с утроенной энергией принялся соскабливать с себя запекшуюся кровь, оттирая мылом лицо, руки, шею и грудь. Если бы так же он мог выскоблить из памяти кровавую сцену!

Переодевшись в чистое, Джеффри взял в руки керосиновую лампу и, выйдя на веранду, подошел к застекленной двери, ведущей в ту спальню, где пряталась от него Рейлин. В комнате было темно, и лишь тусклый свет лампы выхватывал из мрака ее скорчившуюся на краю кровати фигурку. Должно быть, она уснула. Что ж, это к лучшему. Он и сам был бы счастлив забыться сном, но не мог: жалобный взгляд Нелл стоял у него перед глазами. Она молила его хоть о каком-то знаке внимания, и теперь, когда ее не стало, Джеффри глубоко сожалел о том, что не сделал для нее того, что могло бы сойти хоть за слабую попытку помочь.

Возможно, только сейчас он вполне осознал, как должна была воспринять увиденное Рейлин, какое губительное воздействие имела эта сцена на ее душу. Не говоря уже обо всем прочем, он сжимал в руках орудие убийства, тот самый кинжал, что был украден у него со стола во время бала. Взять его мог любой из гостей. Собственно, именно это и было сделано: убийца украл нож и зарезал им юную интриганку.

Но у нее остался ребенок, за жизнь которого Джеффри теперь нес ответственность. Он направился вслед за Кингстоном, но тот уже шел к нему с орущим младенцем на руках.

— Да уж, — пробормотал дворецкий, — никогда не видел такого зверства. Крови-то сколько… Мы думали, что и малыш пострадал, но нет, как вы и говорили, ребенок цел.

Джеффри бросил взгляд на малыша, изо всех своих силенок пытавшегося оповестить мир о том, как он несчастен. В таком состоянии определить его сходство с кем-либо не представлялось возможным. Кроме черных волос, у них с Джеффри вроде бы ничего общего, а там кто знает, всякие бывают совпадения.

— Нашли ему кормилицу?

— Да, сэр, жена надсмотрщика может выкормить мистера Дэниеля вместе со своим ребенком. Миссис Фергюс сказала, что молока у нее хватит на двоих. А вот и Кора, — заметил Кингстон.

Экономка шла к нему, чтобы забрать младенца и передать его кормилице.

Кора окинула младенца быстрым взглядом.

— Мы присмотрим за малюткой, сэр, не тревожьтесь. С ним все будет в порядке.

Решив главную проблему, Джеффри вернулся в конюшню. У него отлегло от сердца, когда он увидел, что тело убитой успели накрыть простыней. Спарки и Тадеуш уже прочесали окрестности, но без особого результата. Выслушав неутешительный отчет, Джеффри устало заметил, что шерифу тоже надо чем-то заниматься, вот пусть и поищет преступника.

— Сэр, — обратился к нему Тадеуш. — Я опросил всех конюхов, но никто ничего не видел и не слышал.

— Так где же все-таки Ариадна?

— Мы оставили ее с вечера в загоне возле конюшен, но с тех пор она словно испарилась.

— Спарки, ты оставил ее на улице? Разве ты не знаешь — если она что-то почует, то легко перемахнет через любую ограду.

— Видели бы вы, как она брыкалась и фыркала у себя в стойле — мы думали, она всю конюшню по бревнышку разнесет. Вот и пришлось ее вывести, чтобы другим не мешала. Как только я открыл ворота, она выскочила так, что чуть меня с ног не сбила.

— Может, ты заметил кого-то рядом с ней в стойле?