Волшебный смычок (сборник)

Жизнь так сложилась, что когда-то я немного углубился в шахматы, до этого только умел проиграть в упорной бесполезной борьбе не через пять минут только потому, что соперники, хоть и не все такие слабые, как я, задумывались над некоторыми моими ходами, которые, как говорится, ни в какие рамки не лезли. Хорошим игроком я, конечно, не стал, но одно время довольно сносно играл в шахматы с часами, изредка даже выигрывая у играющих получше, опять-таки за счёт неожиданных ходов, которые заставляли задумываться, упускать время и в цейтноте делать грубые ошибки, видные даже мне. Иногда мне потом рассказывали, что я начинаю играть редкие виды, например, начало Нимцовича, которое вообще играют редко, или дебют Сокольского, который соперник не знал, а поскольку я умудрился сделать не самые глупые ходы, решил, что это хитроумный вариант, погрузился в задумчивость; за пять минут до конца своего времени остановил часы и попросил показать продолжение. Я сказал, что понятия не имею, так же, как и о том, что это дебют Сокольского, просто старался действовать поактивнее на ферзевом фланге.

Он сказал, что будет ночевать тут.

– Но… именно здесь… именно в этой комнате…

– Я знаю – умер ваш приятель. Вполне возможно, тысячи лет назад на месте, где мы с вами сейчас находимся, разыгралась великая битва или проходили турниры, или вёлся ожесточённый бой… Что ж теперь, вообще нигде…

– Мы этого не знаем! – прервала она. – Мы не знаем наверняка, даже не слышали и не читали об этих людях, о турнирах и схватках, сражениях в этой местности не помним из истории войн. А здесь всё иначе. Я лично знала человека.

– Мне нравится комната. Я сказал, что буду ночевать здесь. Помнится, вы говорили – я волен выбирать. Если планы изменились, укажите конкретную кушетку или кровать.

– Нет, почему же… Настаиваете здесь – пожалуйста. Я обязана вас предупредить, поэтому предостерегаю.

– Вы предупредили, я не согласился, все стороны удовлетворены. Можно устраиваться на этой кровати?

Она пожала плечами, помолчала немного, потом сказала:

– Хорошо, сейчас постелю.

Я остался один в комнате.

Любопытно. Я внимательно осмотрел все гравюры, картины – оказалось, это репродукции, копии, наверно известных картин и миниатюр, во всяком случае, редких – точно. Миниатюра к рукописи «Шахнаме» Фирдоуси, рисунок-портрет Филидора, матч Морфи-Андерсен, Лев Толстой играет в шахматы в Ясной Поляне, Капабланка даёт сеанс одновременной игры в Москве, фотографии Рети – Маршалл, Алёхин – Боголюбов, Спасский, Таль, Петросян, Фишер… Первая страница поэмы Кохановского «Шахматы», фото деревянных «Чигоринских шахмат», японских фигур из перламутра, «блокадных» ленинградских шахмат из картона, комплект фигур из слоновой кости VII–VIII вв. Афрасиаба (ныне Самарканда), шахматы для игры в космосе, костяные шахматы народов Севера, фигуры XI–XII вв. Киевской Руси…

Раздался звонок в дверь. Сюда он долетел едва слышно. Неужели к ней заявилась подруга, соседка? Она дала понять, что здесь у неё ещё нет знакомых, родственники отдыхают, поэтому она вынуждена обратиться ко мне. Может, у неё полно подруг и знакомых, которые не могут переночевать, но могут зайти и гуторить не один час подряд. Я подошёл к двери и прислушался. Приоткрыл дверь.

Так и есть – тихо донеслись женские голоса. Я закрыл дверь и отошёл к столу. Рассмотрел фигуры. Подумал и сделал ход.

В дверь постучали.

– Можно к вам?

Хозяйка просунула голову в комнату.

– Вы ещё не ложились? Можно зайти?

«Если они хотят, чтоб я составил им компанию, сразу иду к себе. А пусть тут балаболят до утра».

– Вам письмо с уведомлением. Выйдите к почтальону, получите, распишитесь. Почтальон принесла, звонила-звонила к вам; уже второй раз сегодня заходит, но вас нет дома; позвонила сюда и спросила, не подскажу ли я, когда она может вас застать дома. Я предложила зайти. Вы можете выйти к ней?

В коридоре стояла почтальон с конвертом в руке.

– Распишитесь. – Она протянула конверт.

Я расписался напротив своей фамилии в списке.

– Всего хорошего.

Письмо было от мамы.

В комнате я сел на стул и внимательно прочитал адрес. Как будто его не знал. Чего ей вздумалось отправлять заказное письмо с уведомлением?

Из письма я понял.

Несколько раз мать звонила по телефону домой, никто не отвечал. Обычно Лариса была дома и говорила с ней, наверно, мать из разговоров с Ларисой знала, что никто не собирается уезжать на отдых; она решила – или телефон неисправен, или кто-то болен, спрашивала: «Мы с отцом беспокоимся… Как Аннушка?.. Все ли здоровы?..»

Я вложил письмо в конверт. Нужно позвонить домой и сказать, что всё хорошо. Навещу завтра Аннушку и позвоню. Расскажу о ней, объясню, что Лариса с дочкой на даче. Это почти так. Ни слова об уходе Ларисы. Ни слова. Мать сведёт всё к вульгарным злоключениям рогоносца, как, впрочем, наверняка все женщины. Видят подобные истории только как драму любви с коварным вмешательством загадочной уверенной злодейки или красивого утончённого злодея.