Воображаемые сообщества

1. Not a drum was heard, not a funeral note,As his corse to the rampant we hurried;Not a soldier discharged his farewell shotO'er the grave where our hero we buried.2. We buried him darkly at dead of night,The sods with our bayonets turning;By the struggling moonbeams' misty light,And the lantern dimly burning.

3. No useless coffin enclosed his breast,Not in sheet or in shroud we wound him;But he lay like a warrior taking his rest,With his martial cloak around him5. We thought, as we hollowed his narrow bed,And smoothed down his lonely pillow,That the foe and the stranger would tread o'er his headAnd we far away on the billow8. Slowly and sadly we laid him down.

From the field of his fame fresh and gory;We carved not a line, and we raised not a stone —But we left him alone with his glory![1. Не бил барабан перед смутным полком,Когда мы вождя хоронили,И труп не с ружейным прощальным огнемМы в недра земли опустили.2. И бедная почесть к ночи отдана;

Штыками могилу копали;Нам тускло светила в тумане луна,И факелы дымно сверкали.3. На нем не усопших покров гробовой,Лежит не в дощатой неволе —Обернут в широкий свой плащ боевой,Уснул он, как ратники в поле.5. Быть может, наутро внезапно явясь,Враг дерзкий, надменности полный,

Тебя не уважит, товарищ, а насУмчат невозвратные волны.8. Прости же товарищ! Здесь нет ничегоНа память могилы кровавой;И мы оставляем тебя одногоС твоею бессмертною славой.][354]

В этом стихотворении героическая память воспевается с красотой, неотделимой от английского языка — непереводимой, слышимой только теми, кто на нем говорит и читает (хотя и сам Мур, и воспевший его поэт были ирландцами). И нет ничего, что могло бы помешать какому-нибудь потомку французских или испанских «врагов» Мура услышать в полной мере звучание этого стихотворения: английский язык, как и любой другой, всегда открыт для новых говорящих, слушателей и читателей.

Прислушайтесь к Томасу Брауну, схватывающему в паре предложений всю глубину и широту человеческой истории: