Вооружен и очень удачлив

Так как трагедия произошла ночью, многие люди не успели покинуть дома. Их неприкаянные души до сих пор гуляют по зеркальным улицам, растапливают печи, копают огороды и доят невидимую скотину.

Потеряться в лабиринте легче легкого, зачарованные зеркала искажают даже время, то растягивая его до бесконечности, то жадно проглатывая по нескольку часов кряду. Можно быть уверенными на сто процентов, что химера поддастся панике и заплутает среди зеркальных домов, безуспешно пытаясь поймать сотни и тысячи наших отражений. Но вот не заплутаем ли мы сами?

Заглушив мотор капсулы, я бережно пристроил ее в неприметном горном «кармане» меж двух забавных валунов, до странности похожих на кривые рога, и двинулся к берегу.

Озерная гладь неприветливо заволновалась.

— Жутковато, — призналась чертовка, отскакивая от пенного «языка». — Ты знаком с правилами поведения в лабиринте?

— Не становиться между зеркалами? — с натугой припомнил я и осторожно макнул в воду хвост.

— Это все, что ты знаешь? — удивилась она, хлопая ресницами.

— Послушай, детка, я старший бригады. Не надо меня учить, просто навостри свои прекрасные ушки и жди приказа.

— Ну-ну! — Чертовка разбежалась и прыгнула, уже в воздухе дробясь на атомы.

Черная стрела вонзилась в озеро и исчезла, оставив после себя узкую воронку да еще несколько кругов, отчаянно пытающихся принять шестиугольную форму.

— Стой! — заорал я и раздраженно обернулся к толстяку. — Безобразие! Если подобное самовольство повторится еще хоть раз, я…

Третий скривил утомленную мину и, тяжело протопав мимо меня, упитанной рыбкой сиганул в воду, стараясь попасть точно в то место, куда прыгнула чертовка.

М-да. Дисциплина в коллективе, что называется, оставляет желать…

Так как чтение нотации в отсутствие провинившихся было бы натуральной глупостью, я отложил это дело на потом и поспешил вслед за безалаберными напарниками.

Первое прикосновение воды к коже оказалось колюче холодным, почти болезненным. Далее еще хуже: чем глубже я проникал в толщу воды, тем яростнее она хлестала меня ледяными струями.

Напарники уже ждали на дне. За их спинами тускло светилась деревня.

Завидев меня, Вторая коснулась кончиком пальца кривого частокола, окружавшего дома, и из песка тут же забили беспорядочные лучи света. Скрытые мощные прожекторы быстро набрали силу, и вот уже вся деревня окуталась нестерпимо резким сиянием.

Осторожно проплыв над частоколом, я принял вертикальное положение и сделал шаг.

Спугнутая стайка рыбешек метнулась в сторону, пуча глаза и задевая меня скользкими хвостами. Покосившаяся стена дома тут же поймала их отражения, умышленно исказив до неузнаваемости.

Замешкавшийся Третий, идущий впереди меня, шарахнулся — блестящее зеркало настаивало, что сотня зубастых хищных акул метит прямо в него. Инстинктивно я отпрыгнул в ту же сторону и — вот идиот! — стал точно между двух почти гладких зеркальных стен противоположных домов. Деревня тут же поспешила жадно впитать мой силуэт, швыряясь полученными отражениями от одной стены к другой, от ставня к ставню, от дома к дому. Тысячи полевых работников — маленьких и огромных, худых и поперек себя шире — одновременно выпрыгнули из зазеркалья и заполонили деревню.

Пятый выглядывал из окон и лежал на крышах, Пятый размазывался тонким слоем по амбарным воротам и свисал с труб, Пятый жил в кучках прибитого течением мусора и в круглых листьях мертвых блестящих деревьев. Пятый был везде и нигде, словно неуловимый и вездесущий подводный бог.

«Я ждала… я ждала… я ждала…» — слышалось в плеске холодных потоков.

Жгуче-ледяные прикосновения водяных пальцев озера оглаживали меня уже совершенно по-хозяйски. Попытка найти взглядом напарников закончилась ничем: они исчезли, исчезли бесследно! Вокруг была только деревня и я — ее населяющий! Кошмар!

Острые уступы лестниц складывали меня гармошкой. Черные щели бесцеремонно отсекали от меня куски, волнистые потеки зеркальной массы превращали меня в бесформенную медузу с выпуклыми глазами.

Тихо скуля, я попытался убраться из опасной зоны, но тщетно: зеркальная магическая твердь окончательно вошла во вкус и начала новую игру.

Стоило мне сделать шаг вперед и неосторожно оглянуться, как одно из моих отражений коварно двинулось в противоположную сторону, второе присело на корточки, а третье, четвертое, пятое, шестое и так далее брызнули в стороны, как осколки разбитого стакана.

Некоторые зеркала нарочно запаздывали. Некоторые неведомым образом опережали мои действия, издевательски настаивая, что они-то как раз настоящие, а вот я, судя по всему, — не живое существо, а всего лишь плоское отражение!

Поймав в зеркальном окне перекошенного набок дома подпрыгивающего «себя», я так растерялся, что протянул к нему руку, и — о радость! — за плечами плоского собрата выросла колышущаяся фигурка Второй.

Радостно оглянувшись в приступе последней надежды, я обнаружил лишь пару жидких кустов водорослей. В противоположном заборе они не отражались вообще.