Воплощение страсти, или Красота – большое испытание (Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь)

– Не скучно. Баба Клава, а вы тут давно гуляете? – вдруг спросила Танька. – Может, вы что-нибудь видели… подозрительное?

– Ничего я не видела, – опешила старушка. – А что я должна была увидеть?

– Ну, например, на этой машине один человек приехал или два? Может, у одного из них что-нибудь было не так?

«Ох, и бестолковая у меня подруга, – подумала я. – Ну зачем лишние вопросы задавать? Бабки они ведь ушлые. Чуть что – в милицию звонят, докладывают о своих наблюдениях…»

Старушка, вздохнув, прищурила маленькие глазки:

– Никого я не видела. Ничего я не знаю. Я сама эту машину в первый раз вижу. В нашем дворе она никогда раньше не появлялась. Я обычно у незнакомых машин номера запоминаю. Так, на всякий случай. Может, грабители какие приехали… Я с Тотошкой только пять минут как вышла. Ещё даже номера запомнить не успела. Да и в окно я тоже не смотрела. Я газеты свежие читала деду своему вслух. У него очки сломались, а в «Оптике» чинить не хотят. Говорят, нет запчастей. А новые нынче разве купишь на пенсию-то?

Неожиданно бабка замолчала и строго посмотрела на Таньку:

– Танюша, а ты чего это в чужую машину залезла, если даже не знаешь, кому она принадлежит? Откуда у тебя ключи? Чего ты там ищешь?

Танька в ответ замычала что-то невразумительное.

В этот момент рядом с нами остановилось ярко-жёлтое такси, и из него выскочил Толик. Танька с разбегу бросилась ему на шею, тихонько всхлипывая от восторга.

Бабулька, открыв рот, наблюдала за происходящим.

– Ну вот и хозяин нашёлся, – воспользовалась я ситуацией. – Он по делам отъезжал, а ключи Татьяне оставлял.

– Толик, здравствуй! – громко закричала я, приближаясь к Танькиному ухажёру, и уже потише добавила: – Скажи этой грёбаной бабульке, что это твоя тачка, а то она нас под ментов подставит.

Толик удивлённо посмотрел на машину Драного, затем отстранил повисшую на нём Таньку и перевёл взгляд на любопытную соседку.

– Всё нормально, бабуля, – сказал он. – Это мои ключи, моя машина и моя женщина. Выгуливай свою болонку и не забивай свою седую голову ненужными проблемами.

Бабка пожала плечами, но уходить не собиралась.

– Я же тебе сказал, бабуля, тут всё моё. И машина, и девочки.

Взгляд Толика не предвещал ничего хорошего.

– Больно мне твоя машина нужна, – перехватив его взгляд, недовольно пробурчала бабка и, потянув болонку за поводок, шаркающей походкой зашагала прочь.

– К вам что, Драный приехал? – спросил Толик, заглядывая в салон тёмно-синей иномарки.

– Приехал, – хором ответили мы.

– Вот это да! А я-то его обыскался! Квартира закрыта, у друзей нет. Боялся, что он бед натворит. Хотел сначала с ним сам переговорить. Где он?

– В квартире, – опять хором ответили мы.

– Так вы с ним по-мирному всё порешили?

Мы, не сговариваясь, пожали плечами и опустили глаза.

– Девчонки, что случилось-то? – заволновался Танькин ухажёр. – Где Драный? Откуда у вас ключи от его машины? Он вам их сам дал?

Не дождавшись ответа, Толик ломанулся в подъезд.

Мы побежали вслед за ним. Толкнув незапертую дверь, он схватился за голову и вмиг осипшим голосом прошептал:

– Ё-моё, девчонки, так вы Драного замочили?

Присев на корточки, он попытался нащупать пульс, но тут же отпустил безжизненную руку.

– Саня, братишка! – заскулил он, раскачиваясь, как китайский болванчик, из стороны в сторону. Смотреть на него было неприятно.

– Толик, кончай орать, – сказала я. – Причитаешь хуже бабы. Слушать тошно. Драный мёртв. Ему уже ничем не поможешь.

– Лен, не надо так… Они же братья, – потянула меня за руку Танька. – У него же к Драному другое отношение… Они же родственники…

Не обращая на нас внимания, Толик перебирал тёмные волосы Драного и заунывно бормотал себе под нос:

– Саня, братишка, а помнишь наше детство? Помнишь, как вы с тётей Ритой приезжали к нам в гости в Ригу? Помнишь, как мы играли в казаки-разбойники, помнишь, как стреляли в голубей из рогатки?..

– Живодёры, – шёпотом прокомментировала я.

– Помнишь, как мы украли у родителей бутылку шампанского и выпили её во дворе?.. – продолжал Толик.

– И как это вы не траванулись… – вновь вставила я, но, перехватив укоризненный Танькин взгляд, моментально замолчала.

– Помнишь, как ты мечтал стать космонавтом…

– А стал бандюгой…

– Прекрати, – наконец взмолилась Танька. – Должен же брат с братом поговорить.

– Помнишь, как мы впервые выкурили по сигарете?

– С коноплёй, наверное, – вырвалось у меня.

– Ну что ты постоянно лезешь! – взорвалась подруга. – Видишь, человек душу раскрывает.

– Хорошо же он её раскрывает! Ещё немного, и мы узнаем, как они впервые в вену укололись. Таким ширнуться – раз плюнуть!

– Да заткнёшься ты или нет? – тяжело вздохнула Танька.

В этот момент Толик опомнился, смахнул бежавшие по щекам слёзы и отрешённо посмотрел на нас.

– Девчонки, вы зачем моего брата убили, а? – нараспев спросил он. – Мы же с вами договорились по-тихому решить, по-доброму, без мокрухи. Я бы сам с братаном по-родственному поговорил, он бы меня понял.

– Не понял бы он тебя ни хрена, – поморщилась я. – Драный вообще при понятиях никогда не был. Видать, у него с мозгами была напряжёнка!