Воплощение замысла

Командование торопило с минными постановками. На флотилии не было минных заградителей и миноносцев. Использовали мало приспособленные к этому канонерские лодки, малые охотники, катера-тральщики. Но флагманский минер флотилии капитан 3 ранга В. М. Дубовов и начальник отдела гидрографии капитан 2 ранга А. А. Николаев сумели организовать дело. За несколько дней моряки выставили на основных коммуникациях противника 325 якорных мин. Еще 446 мин поставили на подходах к берегу{4}. По данным морской и воздушной разведки, на наших минах подорвалось 17 вражеских кораблей. Это вынудило гитлеровцев резко сократить перевозки морем и отказаться от высадки десантов на наше побережье.

Когда враг захватил Ростов, мы усилили Отдельный Донской отряд кораблей. В него вошли монитор "Железняков", речные канлодки "Октябрь", "Ростов-Дон", "Серафимович", шесть бронекатеров и два дивизиона речных сторожевых катеров. Сюда же подтянули бронепоезд "За Родину", 40-й отдельный подвижной артдивизион и подразделения морской пехоты.

Моряки сражались на суше вместе с армейскими частями. Когда наши войска были вынуждены оставить северный берег Дона, корабли и подвижные батареи прикрывали огнем переправы, катера перевозили людей и технику. Огонь кораблей и высаженные с них небольшие десанты мешали противнику форсировать реку.

Надо отдать должное штабу Донского отряда кораблей во главе с его начальником капитаном 3 ранга А. А. Ураганом. В сложнейших условиях он обеспечивал оперативное управление силами.

Враг продолжал теснить наши войска. После упорных боев пришлось оставить Азов, выведя из устья Дона корабли. К сожалению, не все. Некоторым из них путь отрезали фермы взорванных мостов. Пытавшиеся пройти под ними бронекатера были расстреляны вражеской артиллерией. Три уцелевшие бронекатера и полуглиссер капитан-лейтенант С. П. Шулик и политрук А. И. Кондрапшин повели вверх по Дону, поддерживая огнем подразделений пехоты, еще сражавшиеся на берегу. Моряки пробивались к реке Маныч, надеясь, что там наши войска. Но и тут был противник. Выпустив по врагу последние снаряды, моряки взяли с собой личное оружие, 24 пулемета и взорвали свои корабли. С боями вышли на железнодорожную станцию Сальск. Здесь метались врачи и сестры. Враг рядом, а на их попечении 450 раненых, и никакого транспорта. Моряки - народ смекалистый. Пригнали вагоны с подъездных путей, разыскали исправный паровоз. В созданную таким образом санитарную летучку погрузили раненых. Моряки устроились на паровозе и в головных вагонах. То и дело спрыгивали на землю, чтобы ремонтировать разрушенный бомбами путь. Так добрались до станции Кавказской, сдали раненых в госпитали и зашагали дальше.

Им удалось добраться до Кубани. В тот же день нам доложили о прибытии Шулика и его подчиненных, которых мы уже считали погибшими. Докладывали с радостью: как-никак почти сотня матросов, да каких - орлы!

- Где сейчас Шулик и Кондрашкин? - спросил меня командующий.

- Все еще на Кубани, возле Краснодара.

- Пусть там и остаются. Будут командовать дивизионом бронекатеров. Проследите, чтобы приказ сейчас же был оформлен и передан. Такие люди там очень понадобятся.

Враг подошел к Ейску. Две недели моряки отбивали здесь атаки немецкой пехоты и танков. Возглавляли оборону командир военно-морской базы контр-адмирал С. Ф. Белоусов, военком батальонный комиссар В. П. Королев и начальник штаба капитан 3 ранга Ф. Ф. Павлов. Они умело организовали огонь кораблей и береговых батарей. Конкретные задачи получала морская пехота.

Бои достигли и Приморско-Ахтарской. От маршала С. М. Буденного поступил приказ эвакуировать базы, корабли и все остальные силы флотилии сосредоточить в районе Темрюка, чтобы обеспечить оборону приморского фланга 56-й армии{5}.

Командующий флотилией распорядился вывезти из Ейска и Приморско-Ахтарской по возможности все, что можно использовать для боевых действий. А главное - людей.

- Берегите матросов. Потеряем их - потеряем все! Пришлось нам и штаб перемещать на новое место. Дело сложное и ответственное. Мы осуществляли его в два этапа.

Командующий с оперативной группой оставался в Приморско-Ахтарской, продолжая управлять силами флотилии. А я с остальными сотрудниками штаба перешел на кораблях в Темрюк. Здесь быстро развернули новый флагманский командный пункт и узел связи. Установили контакт с кораблями и частями, приняли на себя управление. Только после этого командующий покинул прежний ФКП. Из Темрюка шло управление боями за базы, а также эвакуацией этих баз.