Воплощение замысла

Я не спрашивал у Бархоткина имени разведчика, радировавшего нам из-за пролива. Разведка дело такое, что тонкости его не всегда положено знать и начальнику штаба. Но по некоторым фразам чувствовалось, что радирует женщина: «я установила», «встретилась с тем-то». И только уже когда мы высадились под Керчью, мне представили эту отважную радистку, длительное время работавшую во вражеском тылу. Это была Софья Осетрова, милая, худенькая девушка. Она была уже в своей обычной форме — ватнике и стеганых брюках, на голове ушанка, а из отворота куртки выглядывала, как у всех морских пехотинцев, полосатая тельняшка. Надо сказать, что эта «мода» военного времени была ей очень к лицу.

Комсомолка Осетрова и дальше работала в разведке, заслужила высокие боевые награды. После войны вышла замуж, стала Дубовой — по фамилии мужа. Годы идут, а Соня по-прежнему полна сил и обаяния. Так всегда бывает, когда у человека молодая, неунывающая и добрая душа.

К нам прибыл новый начальник политотдела капитан 1 ранга Н. Г. Панченко (С. С. Прокофьев получил новое назначение). Николай Герасимович сразу же включился в подготовку десанта. Проинструктировал политработников. При политотделе состоялись семинары парторгов, комсоргов и агитаторов. Исключительно активно прошли партийные и комсомольские собрания на всех кораблях, в частях и подразделениях. Коммунисты и комсомольцы заверяли, что они первыми ворвутся на крымскую землю, покажут личный пример мужества и героизма. Политотдел составил и размножил памятки десантникам, артиллеристам, морякам кораблей. В подразделениях морской пехоты проводились беседы и митинги. Духом наступления был пронизан каждый номер флотильской газеты.

Готовясь к десанту, мы произвели некоторую организационную перестройку. Дивизионы бронекатеров свели в бригаду бронекатеров со своим штабом, политотделом, органами снабжения. Эта бригада, возглавляемая капитаном 3 ранга П. И. Державиным, станет костяком отрядов высадки. Новым соединением, его сколачиванием вместе с командованием бригады занимались Н. К. Кириллов и начальник организационного отдела штаба подполковник М. И. Перебасов.

Передовой командный пункт вынесли на кордон Ильич. От живописного приморского поселка остался единственный домик. В нем теперь разместились генерал К. С. Мельник, контр-адмирал С. Г. Горшков, командующий артиллерией армии и представитель штаба 4-й воздушной армии. Поблизости от домика — подземный КП. Он на берегу, у самого обрыва, с которого в ясную погоду хорошо просматривается гладь пролива вплоть до еникалийского побережья.

При командующем флотилией работала группа наших штабных офицеров, возглавлявшаяся А. А. Ураганом. Остальные вместе со мной оставались в Замостье, где у нас мощный узел связи, с помощью которого обеспечивается контакт командующего и штаба со всеми силами флотилии и соседями.

Нам еще никогда не давали столько времени на подготовку — 12 суток. Так что успели сделать все.

27 октября корабли с десантом вышли из Темрюка. Но в море их настиг такой шторм, что речные суда захлестывало волной. Прямо беда какая-то: всегда у нас большой десант совпадает с дурной погодой.

Обратились к командующему фронтом с просьбой перенести срок высадки. Надежд, что к нам прислушаются, мало. Помнится, в декабре 1941 года погода была еще хуже, но в переносе срока нам было отказано: высаживать — и все! А теперь командующий фронтом ответил:

— Хорошо. Давайте подождем.

Не зря все, кому довелось служить под началом Ивана Ефимовича Петрова, говорили о нем: умнейший, глубокой души человек!

Возвращаем корабли в гавань. Некоторые из них все же успели пострадать от шторма. Бахмутов со своими мастерами организует экстренный ремонт.

Выжидаем день, два, три… А шторм все бесится. Сколько можно сидеть у моря и ждать погоды! Даже у Петрова нервы не выдерживают. Приказывает начинать. Принимаем десантников, выводим корабли. Нет, наши речные катера не выдержат. Семибалльный холодный ветер гонит такую волну, что при подходе к берегу эти суденышки вышвырнет на камни. Погубим и людей, и корабли. На кордон Ильич приехал нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов. Николай Герасимович понаблюдал с кручи за кораблями и велел связать его с командующим фронтом. С наркомом, представителем Ставки, спорить не принято.

Корабли снова возвращаются в базу. Связываемся с каждым, прослеживаем его путь до самого причала. Капитан-лейтенант С. В. Милюков, командир группы из семи бронекатеров, вырвавшейся дальше всех, попросил разрешения укрыться в порту Тамань — туда было ближе. Мы разрешили. В это время из Тамани выходил десантный отряд па Эльтиген — в том районе пролива волнение было слабее. Командование Черноморского флота решило включить катера Милюкова с находившимися на них морскими пехотинцами в эльтигенский десантный отряд. А нам пришлось спешно перераспределять силы, чтобы возместить непредвиденную убыль.

318-я стрелковая дивизия и морская пехота, высадившиеся в ту ночь в Эльтигене, отвлекли на себя внимание значительных сил противника. Это в какой-то мере облегчало нашу задачу.