Вопреки всем запретам (СИ)

— Хочу тебя, — хнычу я, а он смеется и продолжая свои ласки, медленно, неспеша наполняет меня собой. А меня разрывает, раздирает на мелкие кусочки. Мне бесконечно хорошо и невыносимо больно. Больно от понимания того, что только так, рядом с ним я могу жить. И никак иначе. Достигая своей нирваны, он до синяков, до боли сжимает мою талию и со всей мощи двигается внутри меня. Резко, рвано, грубо — у него свой способ показать мне свою боль.

Еще долго после мы стоим под обжигающими струями воды. Он держит меня и зацеловывает спину. Каждый миллиметр кожи, каждый позвонок. Когда дыхание приходит в норму и туман хоть немного рассеивается, он укутывает меня в огромное полотенце и подняв на руки несет в спальню. Усаживает меня на край кровати, а сам на пол у моих ног, положив на сомкнутые колени подбородок. Молчит и смотрит в глаза. Сердце щемит от нежности, любви, тоски. Я запускаю руку в его волосы и медленными движениями массирую его.

— Что же нам делать, Ром? — обнимая ладонями его лицо, заглядываю в глаза, пытаясь увидеть в них ответы. Но его таинственный взгляд, устремлённый на мои губы, ничего мне не говорит.

— Тебе ничего. Я все сам сделаю, — подскочив, опрокидывает меня на спину на матрас и начинает целовать. Медленно, обстоятельно, заглушая в моей голове сумбурные мысли.

— Я ведь серьезно, — хмыкаю я, когда он отстраняется.

— Серьезно, — он приподымается на локтях и теперь нависает надо мной.

— Не убегай больше, — ловя мой взгляд умоляет он, — Я устал без тебя… Пробовал, хреново вышло. Как чокнутый все две недели за тобой таскался. Все из рук без тебя сыпется. На работе взысканий кучу нахватал, — обводя большим пальцем изгибы бровей и уголки губ, с грустью во взгляде, он раскрывает передо мной душу.

— Но…проблема то не решена, Ром… Твои родители все также против, — после моих слов, Рома убирает руки от моего лица и отвернувшись в сторону несколько секунд задумчиво смотрит в даль.

Потом, словно стряхивая с себя оцепенение, вертит головой и напряженно прищурившись, говорит:

— Чертенок, одно прошу. Твоя задача — просто быть рядом и любить меня. Я все решу… я принял решение. В ответ я молча вглядываюсь в его глаза, пытаясь понять насколько он честен со мной. И к своей радости понимаю, что ни капли не сомневаюсь.

— Я.С.ТОБОЙ. До конца. А ты? — его напряженный, ожидающий взгляд, тут же теплеет, когда рома замечает улыбку на моих губах и еле слышное: «Да».

Следующая ночь — наша. Подаренная нам судьбой, Богом. Все равно кем, я кого угодно готова благодарить за него. За его иступленные ласки, за одурманивающий запах его кожи, за возможность чувствовать его, любить. Я вижу, как сильно он нуждается во мне, как сильно истосковался. В эту ночь, между нами все происходит с особой нежностью, трепетностью. Мы не можем надышаться друг на друга. Без устали, без остановки, изучаем заново, ласкаем друг друга, уделяя внимание каждому сантиметру наших тел. И когда, в самый волнительный момент, я снова роняю слезы, он стирает их губами с уголков моих глаз, а после зацеловывает их. Я понимаю, что Рома со мной. Навсегда. Я верю ему и сама сделаю все что угодно, лишь бы быть с им рядом. Это моя половинка, мой мужчина. Мы с ним, словно кем-то разорванные частички единого целого, чувствуем себя полноценными лишь рядом друг с другом. Мне для него жизни не жалко, все что у меня есть — достану и преподнесу на раскрытых ладонях. И даже если весь мир будет против, я буду отстаивать нас до последнего удара сердца.

На следующий день, проснувшись ближе к обеду, мы приняли вместе душ. После которого, снова завалились на кровать, наслаждаясь друг другом. Когда мой желудок уже начал нещадно ругать безалаберную хозяйку за устроенную ему голодовку, поцеловав сонного рому, я отправилась на поиски кухни. А почему бы мне не приготовить любимому завтрак в постель?

Кухню, несмотря на мой топографический кретинизм, я нашла довольно таки быстро. И порывшись в холодильнике, решила не изобретать велосипед, а ограничиться стандартной яичницей с беконом и кружкой крепкого кофе. стоя на кухне в одной Роминой футболке, которая больше походила на мини платьице, чувствуя себя на седьмом небе от счастья я напевала себе под нос песенку и пританцовывала на месте. Сняв с плиты сваренный кофе. я услышала сзади сея посторонние звуки. Надувшись на Ромку, за то что не дал мне устроить ему сюрприз, я обернулась, с четким намерением отругать негодяя, но замерла на месте, увидев стоящую в проеме двери Наташу.

— Я так понимаю, у нас новая кухарка появилась? — я буквально кожей ощущаю ее взгляд, полный презрения и ненависти.

Глава 13

— Наташ, что ты сказала? — сзади рыжей фурии Наташи, маячит фигура Ольги Алексеевны. Переступив порог кухни и увидев стоящую у плиты меня, она пренебрежительно фыркает, искажая лицо в недовольной гримасе.