Вопреки всем запретам

Рома, зайдя в кабинет и стянув со стола ежедневник, отправляется на вечернее совещание к шефу в кабинет. А я, заварив нам чай, усаживаюсь за стол и начинаю работать. Все таки отказные сами собой не напечатаются. Спустя час тишины со стороны коридора, слышится громкий стук открывшейся двери и шум голосов. А еще через несколько минут в кабинете появляется Рома в сопровождении Андрея. Рома, не замечая меня, проходит к своему креслу, а Андрей, усаживается пятой точкой на мой стол, не забыв при этом напакостить мне, раскидав все карандаши. Они общаются с Ромой на рабочие темы, а я тихонько хихикая, тыкаю в его пятую точку карандашом, отчего он изредка повизгивает и подскакивает, но не покидает насиженного места. После пятиминутного терпеливого издевательства, Андрюха все же не выдерживает и вскочив от очередного тычка, демонстрируя мне кулак, подходит к Роминому столу. Рома же, видя наши взаимные подтрунивания, никак не комментирует это.

— Ты же завтра поедешь на допрос? — задает он Андрею вопрос.

— Да, с утра.

— Тогда я на обед буду назначать очную ставку.

— Хорошо, — он подхватывает кусок пирога со Роминого стола, и быстрым шагом удаляется из кабинета. Вот же хитрюга.

Мы возвращаемся к работе. Рома делает пару звонков и принимается что-то печатать на ноутбуке. В таком молчаливом режиме, мы работаем еще час. Отдел потихоньку пустеет, сегодня видимо все решили свалить пораньше ночи. Рома работает с серьезным, сосредоточенным видом, что мне даже в голову не приходит отвлекать его посторонними разговорами. И для меня становиться неожиданностью, когда шумно бросив карандаш на поверхность стола, он отодвигается в кресле и говорит:

— Мне срочна нужна порция чертенка! — я поднимаю глаза и встречаю его взгляд. Усталый, но хитрющий. О чем-о чем, а об этом меня дважды просить не надо. Я встаю, и медленно, стараясь не подвернуть уставшие от каблуков ноги, подхожу к нему. Как только я оказываюсь в его досягаемости, он тянет меня за руку, и не устояв, я падаю в его руки. Хихикая, Рома усаживает меня на коленях и приобняв, утыкается носом в основание шеи.

— И чего ты на каблуках таких мучаешься, помощникам ведь можно хоть в спортивках ходить, — не отнимая головы бубнит он.

В ответ я обнимаю его и запустив руку в волосы жадно вдыхаю его запах. И так хорошо становится. Оставляю его вопрос без ответа, не скажу же я ему, что хочу лишний раз понравится ему, и что в первые жизни у меня появилось желание выглядеть красивой девушкой, а не подростком. Вместо этого шепчу:

— Устал? — и начинаю медленными плавными движениями рук массировать ему голову.

— Угу, — урчит он, и крепче сжимает меня, видимо, не в силах дать более внятный ответ.

— Проблемы какие-то, я могу помочь?

— Ты уже помогаешь, — довольно ухмыляется он, а я резко подскакиваю, чувствуя его влажный язык на своей коже.

— Щекотно, — пищу я и безуспешно вырываюсь из его захвата.

— И в мыслях не было тебя щекотать, — смеется Рома и прикусывает мою мочку уха.

— А вот это щекотка, — сдерживая мое сопротивление, издевается он надо мной. А я визжу во всю и брыкаюсь, ему на потеху.

Через несколько минут мы все таки успокаиваемся. Рома откидывается на спинку кресла, прижав меня к себе и медленными ленивыми движениями перебирает пряди моих волос. Я же просто наслаждаюсь его близостью, уткнувшись носом в область его груди.

— Так все таки, что у тебя случилось? Проблемы на работе? — поднимаю на него глаза. Рома целует мои волосы и грустно улыбается.

— Готовлюсь к завтрашнему допросу… дело очень скользкое…

— Расскажешь?

— Жулика на взятке поймали, — вздыхая начинает он рассказ.

— Он был следаком в отделе полиции, вымогал деньги из одной предпринимательницы. Угрожал ей, что если она не даст ему взятку, возбудит против нее дело уголовное. А по факту просто разводил. Не было у него оснований для дела. Женщина обратилась к фэйсам.

— Фэйсам?

— ФСбшникам… в общем взяли его пацаны во время передачи взятки. Мало того, что дело само по себе не очень хорошее, там много моментов, не буду тебя грузить. Самое главное, что он тип мутный. Всячески пытается отмазаться. Когда понял, что я бабло не возьму, начал новый план разрабатывать. Мутит что-то. Сейчас дело на последней стадии следствия. Я езжу к нему в СИЗО, ознакамливаю с материалами дела, перед передачей его в суд. А он тянет кота за хвост. То месяц целый на больничку уходил, прикидывался немощным, скорую вызывал… А теперь знакомится по три листа в день… Самое бесит что ничем он не ограничен. Я его заставить не могу. А у меня сроки горят. Дело нужно сдавать. Вот и имеет меня начальство.

— Такой фрукт без боя не сдасться, изворотливый видимо, — говорю я.

— Еще какой… И чует мое сердце, мне все это боком выйти может… — он устало трет лоб и целует меня в плечо.

— Ладно, фигня это все, прорвемся, — словно сбрасывая с себя наваждение, трясет он головой. И лицо снова озаряет теплая улыбка.

— Что-то меня вырубает сегодня, поехали ка домой, завтра будет день важный, надо выспаться…